Женская фигура, с лицом Софьи, рисовалась ему белой, холодной статуей, где-то в пустыне, под ясным, будто лунным небом, но без луны; в свете, но не солнечном, среди сухих нагих скал, с мертвыми деревьями, с нетекущими водами, с странным молчанием. Она, обратив каменное лицо к небу, положив
руки на колени, полуоткрыв уста, кажется, жаждала пробуждения.
Неточные совпадения
— Все возможно, — шептал он, — вы станете
на колени, страстно прильнете губами к его
руке и будете плакать от наслаждения…
Она думала, что он еще не разлюбил ее! Он подал ей гребенку, маленький чепчик; она хотела причесаться, но
рука с гребенкой упала
на колени.
— Сделайте молящуюся фигуру! — сморщившись, говорил Кирилов, так что и нос ушел у него в бороду, и все лицо казалось щеткой. — Долой этот бархат, шелк! поставьте ее
на колени, просто
на камне, набросьте ей
на плечи грубую мантию, сложите
руки на груди… Вот здесь, здесь, — он пальцем чертил около щек, — меньше свету, долой это мясо, смягчите глаза, накройте немного веки… и тогда сами станете
на колени и будете молиться…
— Вот видите, братец, — живо заговорила она, весело бегая глазами по его глазам, усам, бороде, оглядывая
руки, платье, даже взглянув
на сапоги, — видите, какая бабушка, говорит, что я не помню, — а я помню, вот, право, помню, как вы здесь рисовали: я тогда у вас
на коленях сидела…
Райский, не уступая ей
на почве логики, спускал флаг перед ее симпатией и, смеясь, становился перед ней
на колени и целовал у ней
руку.
— Ульяна Андреевна, опомнитесь! — говорил он, ставши
на колени, целуя ей
руки, лоб, глаза.
Она все металась и стонала, волосы у ней густой косой рассыпались по плечам и груди. Он стал
на колени, поцелуями зажимал ей рот, унимал стоны, целовал
руки, глаза.
Она стала
на пороге часовни
на колени, закрыла
руками лицо и замерла неподвижно… Райский тихо подошел к ней сзади.
Она быстро обернулась к нему, обдала его всего широким взглядом исступленного удивления, благодарности, вдруг опустилась
на колени, схватила его
руку и крепко прижала к губам…
Райский сидел целый час как убитый над обрывом,
на траве, положив подбородок
на колени и закрыв голову
руками. Все стонало в нем. Он страшной мукой платил за свой великодушный порыв, страдая, сначала за Веру, потом за себя, кляня себя за великодушие.
Он остолбенел
на минуту. Потом вдруг схватил свой бич за рукоятку обеими
руками и с треском изломал его в одну минуту о
колено в мелкие куски, с яростью бросив
на землю щепки дерева и куски серебра.
«Я не понимала ее! Где была моя хваленая „мудрость“ перед этой бездной!..» — думала она и бросилась
на помощь бабушке — помешать исповеди, отвести ненужные и тяжелые страдания от ее измученной души. Она стала перед ней
на колени и взяла ее за обе
руки.
Когда Яков вышел, она задумчиво подышала в наперсток и хотела продолжать работу, но
руки у ней вдруг упали вместе с работой
на колени.
У ней
рука с письмом упала
на колени, через минуту она медленно читала дальше...
И сама бабушка едва выдержала себя. Она была бледна; видно было, что ей стоило необычайных усилий устоять
на ногах, глядя с берега
на уплывающую буквально — от нее дочь, так долго покоившуюся
на ее груди,
руках и
коленях.
— Поди узнай, что такое, — сказала она и с спокойною готовностью на всё, сложив
руки на коленах, села на кресло. Лакей принес толстый пакет, надписанный рукою Алексея Александровича.
Она кончила долгим певучим аккордом, и голос ее пропал в нем. Она вдруг остановилась, положила
руки на колени и, сама растроганная, взволнованная, поглядела на Обломова: что он?
Неточные совпадения
Выползли они все вдруг, и старые и малые, и мужеск и женск пол, и, воздев
руки к небу, пали среди площади
на колени.
— Ах, что я сделал! — вскрикнул он и, став пред ней
на колени, стал целовать ее
руки.
И ровно в ту минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову, упала под вагон
на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась
на колена.
Смутное сознание той ясности, в которую были приведены его дела, смутное воспоминание о дружбе и лести Серпуховского, считавшего его нужным человеком, и, главное, ожидание свидания — всё соединялось в общее впечатление радостного чувства жизни. Чувство это было так сильно, что он невольно улыбался. Он спустил ноги, заложил одну
на колено другой и, взяв ее в
руку, ощупал упругую икру ноги, зашибленной вчера при падении, и, откинувшись назад, вздохнул несколько раз всею грудью.
Аннушка уже дремала, держа красный мешочек
на коленах широкими
руками в перчатках, из которых одна была прорвана.