Неточные совпадения
В
истории знала только двенадцатый год, потому что mon oncle, prince Serge, [мой дядя, князь Серж (фр.).] служил в то время и делал кампанию, он рассказывал часто о нем; помнила, что была Екатерина Вторая, еще революция, от которой бежал monsieur de Querney, [господин де Керни (фр.).] а остальное все… там эти войны, греческие,
римские, что-то про Фридриха Великого — все это у меня путалось.
У него только что завелись необходимые связи с профессорским кругом, на будущий год ему предлагали чтение лекций по
римской истории, и нередко в разговоре он уже употреблял ходкое среди приват-доцентов выражение: «Мы, ученые!» Студенческая фамильярность, принудительное компанейство, обязательное участие во всех сходках, протестах и демонстрациях становились для него невыгодными, затруднительными и даже просто скучными.
Сорванные травы и цветы мы раскладывали и сушили в книгах, на что преимущественно употреблялись «
Римская история Роллена» и Домашний лечебник Бухана; а чтоб листы в книгах не портились от сырости и не раскрашивались разными красками, мы клали цветы между листочками писчей бумаги.
Упадок Рима начался гораздо раньше; самые события, бывшие следствием Актийской битвы, были уже результатами упадка народной доблести в Риме, и если б девицы Ливии не было на свете и Август наслаждался высочайшим семейным благополучием —
римская история не изменила бы своего хода.
Неточные совпадения
Мы признаем, что образование великой
Римской империи имело огромное значение для объединения человечества, для единства всемирной
истории.
Идея всемирной империи проходит через всю
историю и доходит до XX века, когда она теряет свой священный характер (Священная
Римская империя) и приобретает основу в значительной степени торгово-промышленную.
Бенжамин Констан видел в этом отличие понимания свободы в христианский период
истории от понимания ее в античном греко-римском мире.
Вся
история римского падения выражена тут бровями, лбами, губами; от дочерей Августа до Поппеи матроны успели превратиться в лореток, и тип лоретки побеждает и остается; мужской тип, перейдя, так сказать, самого себя в Антиное и Гермафродите, двоится: с одной стороны, плотское и нравственное падение, загрязненные черты развратом и обжорством, кровью и всем на свете, безо лба, мелкие, как у гетеры Гелиогабала, или с опущенными щеками, как у Галбы; последний тип чудесно воспроизвелся в неаполитанском короле.
Учитель
истории должен разоблачать мишурные добродетели древних республик и показать величие не понятой историками
Римской империи, которой недоставало только одного — наследственности!..