Неточные совпадения
Райский вошел в переулки и улицы: даже ветер не
ходит. Пыль, уже третий день нетронутая, одним узором от проехавших колес лежит
по улицам; в тени забора отдыхает козел, да куры, вырыв ямки, уселись в них, а неутомимый петух ищет поживы, проворно раскапывая то одной, то другой
ногой кучу пыли.
Она, закрытая совсем кустами, сидела на берегу, с обнаженными
ногами, опустив их в воду, распустив волосы, и, как русалка, мочила их, нагнувшись с берега. Райский
прошел дальше, обогнул утес: там, стоя
по горло в воде, купался m-r Шарль.
После каждого выстрела он прислушивался несколько минут, потом шел
по тропинке, приглядываясь к кустам, по-видимому ожидая Веру. И когда ожидания его не сбывались, он возвращался в беседку и начинал
ходить под «чертову музыку», опять бросался на скамью, впуская пальцы в волосы, или ложился на одну из скамей, кладя по-американски
ноги на стол.
Она будто не сама
ходит, а носит ее посторонняя сила. Как широко шагает она, как прямо и высоко несет голову и плечи и на них — эту свою «беду»! Она, не чуя
ног, идет
по лесу в крутую гору; шаль повисла с плеч и метет концом сор и пыль. Она смотрит куда-то вдаль немигающими глазами, из которых широко глядит один окаменелый, покорный ужас.
Неточные совпадения
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. // В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик — не богатырь? // И жизнь его не ратная, // И смерть ему не писана // В бою — а богатырь! // Цепями руки кручены, // Железом
ноги кованы, // Спина… леса дремучие //
Прошли по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк //
По ней гремит — катается // На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!
— Нешто вышел в сени, а то всё тут
ходил. Этот самый, — сказал сторож, указывая на сильно сложенного широкоплечего человека с курчавою бородой, который, не снимая бараньей шапки, быстро и легко взбегал наверх
по стертым ступенькам каменной лестницы. Один из сходивших вниз с портфелем худощавый чиновник, приостановившись, неодобрительно посмотрел на
ноги бегущего и потом вопросительно взглянул на Облонского.
Косые лучи солнца были еще жарки; платье, насквозь промокшее от пота, липло к телу; левый сапог, полный воды, был тяжел и чмокал;
по испачканному пороховым осадком лицу каплями скатывался пот; во рту была горечь, в носу запах пороха и ржавчины, в ушах неперестающее чмоканье бекасов; до стволов нельзя было дотронуться, так они разгорелись; сердце стучало быстро и коротко; руки тряслись от волнения, и усталые
ноги спотыкались и переплетались
по кочкам и трясине; но он всё
ходил и стрелял.
Василий указал на метку
ногой, и Левин пошел, как умел, высевать землю с семенами.
Ходить было трудно, как
по болоту, и Левин,
пройдя леху, запотел и, остановившись, отдал севалку.
Итак, отдавши нужные приказания еще с вечера, проснувшись поутру очень рано, вымывшись, вытершись с
ног до головы мокрою губкой, что делалось только
по воскресным дням, — а в тот день случись воскресенье, — выбрившись таким образом, что щеки сделались настоящий атлас в рассуждении гладкости и лоска, надевши фрак брусничного цвета с искрой и потом шинель на больших медведях, он
сошел с лестницы, поддерживаемый под руку то с одной, то с другой стороны трактирным слугою, и сел в бричку.