Неточные совпадения
— Книги! Разве это жизнь? Старые книги сделали свое дело;
люди рвутся вперед, ищут улучшить себя, очистить понятия,
прогнать туман, условиться поопределительнее в общественных вопросах, в правах, в нравах: наконец привести в порядок и общественное хозяйство… А он глядит в книгу, а не в жизнь!
— Да, правда: он злой, негодный
человек, враг мой был, не любила я его! Чем же кончилось? Приехал новый губернатор, узнал все его плутни и
прогнал! Он смотался, спился, своя же крепостная девка завладела им — и пикнуть не смел. Умер — никто и не пожалел!
— Все это баловство повело к деспотизму: а когда дядьки и няньки кончились, чужие
люди стали ограничивать дикую волю, вам не понравилось; вы сделали эксцентрический подвиг, вас
прогнали из одного места. Тогда уж стали мстить обществу: благоразумие, тишина, чужое благосостояние показались грехом и пороком, порядок противен,
люди нелепы… И давай тревожить покой смирных
людей!..
Однако ж не добродушие вынудило эти слова. Винокур верил всем приметам, и тотчас
прогнать человека, уже севшего на лавку, значило у него накликать беду.
— Да и как его прогонишь? — сказал доктор. —
Прогнать человека легко только на словах… Как я прогоню и лишу его куска хлеба, если знаю, что он семейный, голодный? Куда он денется со своей семьей?
Лошадей не хватает, и многие, как рассказывают, запрягают коровенок и даже собак покрупнее, а то и сами впрягаются и везут, как в древнейшие времена, когда впервые кто-то
погнал человека… да и до сих пор гоняет его.
Неточные совпадения
— Коли всем миром велено: // «Бей!» — стало, есть за что! — // Прикрикнул Влас на странников. — // Не ветрогоны тисковцы, // Давно ли там десятого // Пороли?.. Не до шуток им. // Гнусь-человек! — Не бить его, // Так уж кого и бить? // Не нам одним наказано: // От Тискова по Волге-то // Тут деревень четырнадцать, — // Чай, через все четырнадцать //
Прогнали, как сквозь строй! —
— Мошенник! — сказал Собакевич очень хладнокровно, — продаст, обманет, еще и пообедает с вами! Я их знаю всех: это всё мошенники, весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником
погоняет. Все христопродавцы. Один там только и есть порядочный
человек: прокурор; да и тот, если сказать правду, свинья.
— И на что бы трогать? Пусть бы, собака, бранился! То уже такой народ, что не может не браниться! Ох, вей мир, какое счастие посылает бог
людям! Сто червонцев за то только, что
прогнал нас! А наш брат: ему и пейсики оборвут, и из морды сделают такое, что и глядеть не можно, а никто не даст ста червонных. О, Боже мой! Боже милосердый!
— Нет, вы оставайтесь! — закричали из толпы, — нам нужно было только
прогнать кошевого, потому что он баба, а нам нужно
человека в кошевые.
— И прекрасно. Как вы полагаете, что думает теперь о нас этот
человек? — продолжал Павел Петрович, указывая на того самого мужика, который за несколько минут до дуэли
прогнал мимо Базарова спутанных лошадей и, возвращаясь назад по дороге, «забочил» и снял шапку при виде «господ».