Неточные совпадения
Он был в их глазах пустой, никуда не годный, ни на какое дело, ни для совета —
старик и плохой отец, но он был Пахотин, а род Пахотиных уходит в древность,
портреты предков занимают всю залу, а родословная не укладывается на большом столе, и в роде их было много лиц с громким значением.
Он знал одну хорошенькую актрису и на вечере у нее ловко подделался к
старику, потом подарил ему
портрет этой актрисы своей работы, напомнил ему о своей фамилии, о старых связях и скоро был представлен старухам и дочери.
Вот посмотрите, этот напудренный
старик с стальным взглядом, — говорил он, указывая на
портрет, висевший в простенке, — он был, говорят, строг даже к семейству, люди боялись его взгляда…
— Ну, ее бы можно куда-нибудь в другое место отнести, а под носом слишком видное место, — сказал квартальный. — А это чей портрет? — продолжал он, подходя к
портрету старика. — Уж страшен слишком. Будто он в самом деле был такой страшный? Ахти, да он просто глядит! Эх, какой Громобой! С кого вы писали?
Неточные совпадения
Окинувши взглядом комнату, он теперь заметил, что на картинах не всё были птицы: между ними висел
портрет Кутузова и писанный масляными красками какой-то
старик с красными обшлагами на мундире, как нáшивали при Павле Петровиче.
И чье-нибудь он сердце тронет; // И, сохраненная судьбой, // Быть может, в Лете не потонет // Строфа, слагаемая мной; // Быть может (лестная надежда!), // Укажет будущий невежда // На мой прославленный
портрет // И молвит: то-то был поэт! // Прими ж мои благодаренья, // Поклонник мирных аонид, // О ты, чья память сохранит // Мои летучие творенья, // Чья благосклонная рука // Потреплет лавры
старика!
Старые господа умерли, фамильные
портреты остались дома и, чай, валяются где-нибудь на чердаке; предания о старинном быте и важности фамилии всё глохнут или живут только в памяти немногих, оставшихся в деревне же
стариков.
Он рыдал как дитя, как женщина. Рыдания теснили грудь его, как будто хотели ее разорвать. Грозный
старик в одну минуту стал слабее ребенка. О, теперь уж он не мог проклинать; он уже не стыдился никого из нас и, в судорожном порыве любви, опять покрывал, при нас, бесчисленными поцелуями
портрет, который за минуту назад топтал ногами. Казалось, вся нежность, вся любовь его к дочери, так долго в нем сдержанная, стремилась теперь вырваться наружу с неудержимою силою и силою порыва разбивала все существо его.
Дни два ему нездоровилось, на третий казалось лучше; едва переставляя ноги, он отправился в учебную залу; там он упал в обморок, его перенесли домой, пустили ему кровь, он пришел в себя, был в полной памяти, простился с детьми, которые молча стояли, испуганные и растерянные, около его кровати, звал их гулять и прыгать на его могилу, потом спросил
портрет Вольдемара, долго с любовью смотрел на него и сказал племяннику: «Какой бы человек мог из него выйти… да, видно,
старик дядя лучше знал…