Неточные совпадения
На поясе и в карманах
висело и лежало множество
ключей, так что бабушку, как гремучую змею, можно было слышать издали, когда она идет по двору или по саду.
— Вон оно что! — сказала она и задумалась, потом вздохнула. — Да, в этой твоей аллегории есть и правда. Этих
ключей она не оставляет никому. А лучше, если б и они
висели на поясе у бабушки!
Когда я согласился, он сел на постели, не спуская ног на пол, и уже тоном приказания велел мне поставить сундук на постель, к его ногам.
Ключ висел у него на гайтане, вместе с нательным крестом. Оглянув темные углы кухни, он важно нахмурился, отпер замок, подул на крышку сундука, точно она была горячая, и, наконец приподняв ее, вынул несколько пар белья.
— Не слушайся их — приходи ко мне и читай, я никому не скажу! А если придешь — нет меня,
ключ висит за образом, отопри сундук и читай…
Неточные совпадения
Гуляет он и любуется; на деревьях
висят плоды спелые, румяные, сами в рот так и просятся, индо, глядя на них, слюнки текут; цветы цветут распрекрасные, мохровые, пахучие, всякими красками расписанные; птицы летают невиданные: словно по бархату зеленому и пунцовому золотом и серебром выложенные, песни поют райские; фонтаны воды бьют высокие, индо глядеть на их вышину — голова запрокидывается; и бегут и шумят
ключи родниковые по колодам хрустальныим.
Голос не страшный, тихий. Я подошел, посмотрел на круглое лицо, утыканное короткими волосами, — на голове они были длиннее и торчали во все стороны, окружая ее серебряными лучиками, а на поясе человека
висела связка
ключей. Будь у него борода и волосы длиннее, он был бы похож на апостола Петра.
Конюх Спиридон сидел кучером в незатейливом костюме, то есть просто в одной рубахе, босиком, подпоясанный шерстяным тесемочным красным поясом, на котором
висел ключ и медный гребень.
Да, хорошо писать заграничному автору, когда там жизнь бьет
ключом, когда он родится на свет уже культурным, когда в самом воздухе
висит эта культурная тонкость понимания, — одним словом, этот заграничный автор несет в себе громадное культурное наследство, а мы рядом с ним нищие, те жалкие нищие, которые прячут в тряпки собранные по грошикам чужие двугривенные.
Крякнул
ключ, завизжала окованная железом дверь, и мы очутились в потемках — только можно было разглядеть два окна: одно полутемное, заросшее паутиной, другое посветлее. И вся эта масса хлама была сплошь покрыта пылью, как одеялом, только слева непонятные контуры какие-то торчали. Около двери, налево, широкая полка, на ней сквозь пыль можно рассмотреть шлемы, короны, латы, конечно бумажные. Над ними
висели такие же мечи, сабли, шестоперы.