Неточные совпадения
—
О чем ты
задумался? — спросил Аянов.
Хотя она была не скупа, но обращалась с деньгами с бережливостью; перед издержкой
задумывалась, была беспокойна, даже сердита немного; но, выдав раз деньги, тотчас же забывала
о них, и даже не любила записывать; а если записывала, так только для того, по ее словам, чтоб потом не забыть, куда деньги дела, и не испугаться. Пуще всего она не любила платить вдруг много, большие куши.
«
О чем это он все думает? — пыталась отгадать бабушка, глядя на внука, как он внезапно
задумывался после веселости, часто также внезапно, — и что это он все там у себя делает?»
Но, сбросив маску, она часто зла, груба и даже страшна. Испугать и оскорбить ее нельзя, а она не
задумается, для мщения или для забавы, разрушить семейное счастье, спокойствие человека, не говоря
о фортуне: разрушать экономическое благосостояние — ее призвание.
— Зачем гроза в природе!.. Страсть — гроза жизни…
О, если б испытать эту сильную грозу! — с увлечением сказал он и
задумался.
Он удивился этой просьбе и
задумался. Она и прежде просила, но шутя, с улыбкой. Самолюбие шепнуло было ему, что он постучался в ее сердце недаром, что оно отзывается, что смущение и внезапная, неловкая просьба не говорить
о любви — есть боязнь, осторожность.
—
О чем вы
задумались? — спросила она.
Уважать человека сорок лет, называть его «серьезным», «почтенным», побаиваться его суда, пугать им других — и вдруг в одну минуту выгнать его вон! Она не раскаивалась в своем поступке, находя его справедливым, но
задумывалась прежде всего
о том, что сорок лет она добровольно терпела ложь и что внук ее… был… прав.
Он жадно пробегал его, с улыбкой
задумался над нельстивым, крупным очерком под пером Веры самого себя, с легким вздохом перечел ту строку, где говорилось, что нет ему надежды на ее нежное чувство, с печалью читал
о своей докучливости, но на сердце у него было покойно, тогда как вчера — Боже мой! Какая тревога!
Вера
задумывалась. А бабушка, при каждом слове
о любви, исподтишка глядела на нее — что она: волнуется, краснеет, бледнеет? Нет: вон зевнула. А потом прилежно отмахивается от назойливой мухи и следит, куда та полетела. Опять зевнула до слез.
Длинный рассказ все тянулся
о том, как разгорались чувства молодых людей и как родители усугубляли над ними надзор, придумывали нравственные истязания, чтоб разлучить их. У Марфеньки навертывались слезы, и Вера улыбалась изредка, а иногда и
задумывалась или хмурилась.
И Татьяна Марковна, наблюдая за Верой,
задумывалась и как будто заражалась ее печалью. Она тоже ни с кем почти не говорила, мало спала, мало входила в дела, не принимала ни приказчика, ни купцов, приходивших справляться
о хлебе, не отдавала приказаний в доме. Она сидела, опершись рукой
о стол и положив голову в ладони, оставаясь подолгу одна.
Он не договорил и
задумался. А он ждал ответа на свое письмо к жене. Ульяна Андреевна недавно написала к хозяйке квартиры, чтобы ей прислали… теплый салоп, оставшийся дома, и дала свой адрес, а
о муже не упомянула. Козлов сам отправил салоп и написал ей горячее письмо — с призывом, говорил
о своей дружбе, даже
о любви…
Неточные совпадения
Скотинин. Я никуда не шел, а брожу,
задумавшись. У меня такой обычай, как что заберу в голову, то из нее гвоздем не выколотишь. У меня, слышь ты, что вошло в ум, тут и засело.
О том вся и дума, то только и вижу во сне, как наяву, а наяву, как во сне.
Люди позабыли прошедшее и не
задумывались о будущем.
Эскулап [Эскулап (греч.) — врач.]
задумался, пробормотал что-то
о каком-то «градоначальническом веществе», якобы источающемся из градоначальнического тела, но потом, видя сам, что зарапортовался, от прямого разрешения вопросов уклонился, отзываясь тем, что тайна построения градоначальнического организма наукой достаточно еще не обследована.
— Это было рано-рано утром. Вы, верно, только проснулись. Maman ваша спала в своем уголке. Чудное утро было. Я иду и думаю: кто это четверней в карете? Славная четверка с бубенчиками, и на мгновенье вы мелькнули, и вижу я в окно — вы сидите вот так и обеими руками держите завязки чепчика и
о чем-то ужасно
задумались, — говорил он улыбаясь. — Как бы я желал знать,
о чем вы тогда думали.
О важном?
«Ну так что ж? Ну и ничего. Мне хорошо, и ей хорошо». И он
задумался о том, где ему окончить нынешний вечер.