Неточные совпадения
Уважать человека сорок лет, называть его «серьезным», «почтенным», побаиваться его суда, пугать им других — и вдруг в одну минуту выгнать его вон! Она не раскаивалась в
своем поступке, находя его справедливым, но
задумывалась прежде всего
о том, что сорок лет она добровольно терпела ложь и что внук ее… был… прав.
Он жадно пробегал его, с улыбкой
задумался над нельстивым, крупным очерком под пером Веры самого себя, с легким вздохом перечел ту строку, где говорилось, что нет ему надежды на ее нежное чувство, с печалью читал
о своей докучливости, но на сердце у него было покойно, тогда как вчера — Боже мой! Какая тревога!
Он не договорил и
задумался. А он ждал ответа на
свое письмо к жене. Ульяна Андреевна недавно написала к хозяйке квартиры, чтобы ей прислали… теплый салоп, оставшийся дома, и дала
свой адрес, а
о муже не упомянула. Козлов сам отправил салоп и написал ей горячее письмо — с призывом, говорил
о своей дружбе, даже
о любви…
Говорил Дронов порывисто и торопливо, желая сказать между двумя припадками кашля как можно больше. Слушать его было трудно и скучно. Клим
задумался о своем, наблюдая, как Дронов истязует фуражку.
Не занимаясь пустыми разговорами, я
задумался о своем: о Короле, о маменьке-покойнице, о кормленной ими птице и тому подобных радостях, как вдруг ногу мою что-то оттолкнуло…
Неточные совпадения
— Это было рано-рано утром. Вы, верно, только проснулись. Maman ваша спала в
своем уголке. Чудное утро было. Я иду и думаю: кто это четверней в карете? Славная четверка с бубенчиками, и на мгновенье вы мелькнули, и вижу я в окно — вы сидите вот так и обеими руками держите завязки чепчика и
о чем-то ужасно
задумались, — говорил он улыбаясь. — Как бы я желал знать,
о чем вы тогда думали.
О важном?
Константин молчал. Он чувствовал, что он разбит со всех сторон, но он чувствовал вместе
о тем, что то, что он хотел сказать, было не понято его братом. Он не знал только, почему это было не понято: потому ли, что он не умел сказать ясно то, что хотел, потому ли, что брат не хотел, или потому, что не мог его понять. Но он не стал углубляться в эти мысли и, не возражая брату,
задумался о совершенно другом, личном
своем деле.
Уездный чиновник пройди мимо — я уже и
задумывался: куда он идет, на вечер ли к какому-нибудь
своему брату или прямо к себе домой, чтобы, посидевши с полчаса на крыльце, пока не совсем еще сгустились сумерки, сесть за ранний ужин с матушкой, с женой, с сестрой жены и всей семьей, и
о чем будет веден разговор у них в то время, когда дворовая девка в монистах или мальчик в толстой куртке принесет уже после супа сальную свечу в долговечном домашнем подсвечнике.
— Славная вещь, славная вещь… — повторял Порфирий Петрович, как будто
задумавшись вдруг
о чем-то совсем другом, — да! славная вещь! — чуть не вскрикнул он под конец, вдруг вскинув глаза на Раскольникова и останавливаясь в двух шагах от него. Это многократное глупенькое повторение, что казенная квартира славная вещь, слишком, по пошлости
своей, противоречило с серьезным, мыслящим и загадочным взглядом, который он устремил теперь на
своего гостя.
Соседки расходились, и в сердце пьяницы поселялась робкая надежда. Давно, признаться, она уж начала мечтать
о Михаиле Золотухине — вот бы настоящий для Клавденьки муж! — да посмотрит, посмотрит на дочку, вспомнит
о покойном муже, да и
задумается. Что, ежели в самом деле отец
свой страшный недуг дочери передал? что, если она умрет? Куда она тогда с
своей пьяной головой денется? неужто хоть одну минуту такое несчастье переживет?!