Неточные совпадения
— Бабушка ваша — не знаю
за что, а я
за то, что он — губернатор. И полицию тоже мы с ней не любим, притесняет нас. Ее заставляет чинить мосты, а обо мне уж очень печется, осведомляется, где я
живу, далеко ли от
города отлучаюсь, у кого бываю.
Мать его и бабушка уже ускакали в это время
за сто верст вперед. Они слегка и прежде всего порешили вопрос о приданом, потом перешли к участи детей, где и как им
жить; служить ли молодому человеку и зимой
жить в
городе, а летом в деревне — так настаивала Татьяна Марковна и ни
за что не соглашалась на предложение Марьи Егоровны — отпустить детей в Москву, в Петербург и даже
за границу.
— Тише, молчите, помните ваше слово! — сильным шепотом сказала она. — Прощайте теперь! Завтра пойдем с вами гулять, потом в
город,
за покупками, потом туда, на Волгу… всюду! Я
жить без вас не могу!.. — прибавила она почти грубо и сильно сжав ему плечо пальцами.
— Мы
живем за городом, — продолжал Гагин, — в винограднике, в одиноком домишке, высоко. У нас славно, посмотрите. Хозяйка обещала приготовить нам кислого молока. Теперь же скоро стемнеет, и вам лучше будет переезжать Рейн при луне.
— Нет, это трудно для вас, Ниловна! — сухо сказал Николай. — Вам пришлось бы
жить за городом, прекратить свидания с Павлом и вообще…
Сказав свое имя: «Ариногел Кук» — и сообщив, что
живет за городом, а теперь заблаговременно получил номер в гостинице, Кук пригласил меня разделить его помещение.
Как сказано выше, Зенон, удаляясь от шума,
жил за городом в уединенной красивой местности, до которой было весьма далеко от жилища Нефоры.
Неточные совпадения
— А мы
живем и ничего не знаем, — сказал раз Вронский пришедшему к ним поутру Голенищеву. — Ты видел картину Михайлова? — сказал он, подавая ему только что полученную утром русскую газету и указывая на статью о русском художнике, жившем в том же
городе и окончившем картину, о которой давно ходили слухи и которая вперед была куплена. В статье были укоры правительству и Академии
за то, что замечательный художник был лишен всякого поощрения и помощи.
Иногда она в душе упрекала его
за то, что он не умеет
жить в
городе; иногда же сознавалась, что ему действительно трудно было устроить здесь свою жизнь так, чтобы быть ею довольным.
Общество было для него необходимо, где бы он ни
жил; в Москве или
за границей, он всегда живал одинаково открыто и в известные дни принимал у себя весь
город.
Лонгрен поехал в
город, взял расчет, простился с товарищами и стал растить маленькую Ассоль. Пока девочка не научилась твердо ходить, вдова
жила у матроса, заменяя сиротке мать, но лишь только Ассоль перестала падать, занося ножку через порог, Лонгрен решительно объявил, что теперь он будет сам все делать для девочки, и, поблагодарив вдову
за деятельное сочувствие, зажил одинокой жизнью вдовца, сосредоточив все помыслы, надежды, любовь и воспоминания на маленьком существе.
Гаврило. «Молчит»! Чудак ты… Как же ты хочешь, чтоб он разговаривал, коли у него миллионы! С кем ему разговаривать? Есть человека два-три в
городе, с ними он разговаривает, а больше не с кем; ну, он и молчит. Он и
живет здесь не подолгу от этого от самого; да и не
жил бы, кабы не дела. А разговаривать он ездит в Москву, в Петербург да
за границу, там ему просторнее.