Неточные совпадения
«Люби открыто, не крадь доверия, наслаждайся счастьем и плати
жертвами, не играй уважением
людей, любовью семьи, не лги позорно и не унижай собой женщины! — думал он. — Да, взглянуть на нее, чтоб она в этом взгляде прочла себе приговор и казнь — и уехать навсегда!»
Она была счастлива — и вот причина ее экстаза, замеченного Татьяной Марковной и Райским. Она чувствовала, что сила ее действует пока еще только на внешнюю его жизнь, и надеялась, что, путем неусыпного труда,
жертв, она мало-помалу совершит чудо — и наградой ее будет счастье женщины — быть любимой
человеком, которого угадало ее сердце.
Стало быть, ей, Вере, надо быть бабушкой в свою очередь, отдать всю жизнь другим и путем долга, нескончаемых
жертв и труда, начать «новую» жизнь, непохожую на ту, которая стащила ее на дно обрыва… любить
людей, правду, добро…
Он прав, во всем прав: за что же эта немая и глухая разлука? Она не может обвинить его в своем «падении», как «отжившие
люди» называют это… Нет! А теперь он пошел на
жертвы до самоотвержения, бросает свои дела, соглашается… венчаться! За что же этот нож, лаконическая записка, вместо дружеского письма, посредник — вместо самой себя?
О, она поминутно в исступлении кричит, что не признаёт за собой вины, что она
жертва людей, жертва развратника и злодея; но что бы она вам ни говорила, знайте, что она сама, первая, не верит себе и что она всею совестью своею верит, напротив, что она… сама виновна.
Когда вы говорите о ней, она встает предо мной, как огромное, бесформенное чудовище, которое вечно требует жертв ему,
жертв людьми!
Она есть высшая и последняя
жертва человека Богу — собой, своим разумом, волей, сердцем, всем своим существом, всем миром, всею очевидностью, и есть подвиг совершенно бескорыстный, все отдающий и ничего не требующий.
Неточные совпадения
Я, невиноватый
человек,
жертва — убит или ранен.
А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим
жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому, что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с
людьми или с судьбою…
— Зачем тут слово: должны? Тут нет ни позволения, ни запрещения. Пусть страдает, если жаль
жертву… Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца. Истинно великие
люди, мне кажется, должны ощущать на свете великую грусть, — прибавил он вдруг задумчиво, даже не в тон разговора.
После этого, несколько охлажденный своей
жертвой времени, он снова начал соединять
людей по признакам сходства характеров.
Но он почти каждый день посещал Прозорова, когда старик чувствовал себя бодрее, работал с ним, а после этого оставался пить чай или обедать. За столом Прозоров немножко нудно, а все же интересно рассказывал о жизни интеллигентов 70–80-х годов, он знавал почти всех крупных
людей того времени и говорил о них, грустно покачивая головою, как о
людях, которые мужественно принесли себя в
жертву Ваалу истории.