Неточные совпадения
— Кому
ты это говоришь! — перебил Райский. — Как будто я не
знаю! А я только и во сне, и наяву вижу, как
бы обжечься. И
если б когда-нибудь обжегся неизлечимою страстью, тогда
бы и женился на той… Да нет: страсти — или излечиваются, или,
если неизлечимы, кончаются не свадьбой. Нет для меня мирной пристани: или горение, или — сон и скука!
— Еще
бы не помнить! — отвечал за него Леонтий. —
Если ее забыл, так кашу не забывают… А Уленька правду говорит:
ты очень возмужал,
тебя узнать нельзя: с усами, с бородой! Ну, что бабушка? Как, я думаю, обрадовалась! Не больше, впрочем, меня. Да радуйся же, Уля: что
ты уставила на него глаза и ничего не скажешь?
— Да,
если б не
ты, — перебил Райский, — римские поэты и историки были
бы для меня все равно что китайские. От нашего Ивана Ивановича не много
узнали.
— Но
если б я поклонялся молча, издали,
ты бы не замечала и не
знала этого…
ты запретить этого не можешь. Что
тебе за дело?
— Разве я запретил
бы тебе любить кого-нибудь?
если б
ты выбрала хоть… Нила Андреича — мне все равно! Мне нужно имя, чтоб только убедиться в истине и охладеть. Я
знаю, мне сейчас сделается скучно, и я уеду…
—
Знаю и это: все выведала и вижу, что
ты ей хочешь добра. Оставь же, не трогай ее, а то выйдет, что не я, а
ты навязываешь ей счастье, которого она сама не хочет, значит,
ты сам и будешь виноват в том, в чем упрекал меня: в деспотизме. —
Ты как понимаешь бабушку, — помолчав, начала она, —
если б богач посватался за Марфеньку, с породой, с именем, с заслугами, да не понравился ей — я
бы стала уговаривать ее?
—
Если б
ты знала меня короче —
ты бы их все вверила мне, сколько их ни есть…
— Бабушка! разве можно прощать свою мать?
Ты святая женщина! Нет другой такой матери…
Если б я
тебя знала… вышла ли
бы я из твоей воли!..
—
Ты знаешь, нет ничего тайного, что не вышло
бы наружу! — заговорила Татьяна Марковна, оправившись. — Сорок пять лет два человека только
знали: он да Василиса, и я думала, что мы умрем все с тайной. А вот — она вышла наружу! Боже мой! — говорила как будто в помешательстве Татьяна Марковна, вставая, складывая руки и протягивая их к образу Спасителя, —
если б я
знала, что этот гром ударит когда-нибудь в другую… в мое дитя, — я
бы тогда же на площади, перед собором, в толпе народа, исповедала свой грех!
— Бабушка, — сказала она, —
ты меня простила,
ты любишь меня больше всех, больше Марфеньки — я это вижу! А видишь ли,
знаешь ли
ты, как я
тебя люблю? Я не страдала
бы так сильно,
если б так же сильно не любила
тебя! Как долго мы не
знали с
тобой друг друга!..
— Поговори ей… и напиши мне… — с мольбой заключил он, — а
если она соберется… сюда…
ты по телеграфу дай мне
знать: я
бы поехал до Москвы, навстречу ей…
— Ах, мой миленький, еще 64 дня осталось! Ах, какая тоска здесь! Эти два дня шли дольше тех трех дней. Ах, какая тоска! Гадость какая здесь,
если бы ты знал, мой миленький. До свиданья, мой милый, голубчик мой, — до вторника; а эти три дня будут дольше всех пяти дней. До свиданья, мой милый. («Гм, гм! Да! Гм! — Глаза не хороши. Она плакать не любит. Это нехорошо. Гм! Да!»)
Неточные совпадения
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь!
Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай
тебе еще награду за это? Да
если б
знали, так
бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах
ты, рожа!
Он чувствовал, что
если б они оба не притворялись, а говорили то, что называется говорить по душе, т. е. только то, что они точно думают и чувствуют, то они только
бы смотрели в глаза друг другу, и Константин только
бы говорил: «
ты умрешь,
ты умрешь,
ты умрешь!» ― а Николай только
бы отвечал: «
знаю, что умру; но боюсь, боюсь, боюсь!» И больше
бы ничего они не говорили,
если бы говорили только по душе.
― Это не мужчина, не человек, это кукла! Никто не
знает, но я
знаю. О,
если б я была на его месте, я
бы давно убила, я
бы разорвала на куски эту жену, такую, как я, а не говорила
бы:
ты, ma chère, Анна. Это не человек, это министерская машина. Он не понимает, что я твоя жена, что он чужой, что он лишний… Не будем, не будем говорить!..
— Я
бы приехал к
тебе,
если бы знал, что не найду Сергея Иваныча.
— Вот
если б я
знала, — сказала Анна, — что
ты меня не презираешь… Вы
бы все приехали к нам. Ведь Стива старый и большой друг Алексея, — прибавила она и вдруг покраснела.