Неточные совпадения
Открытие в
Вере смелости ума, свободы
духа, жажды чего-то нового — сначала изумило, потом ослепило двойной силой красоты — внешней и внутренней, а наконец отчасти напугало его, после отречения ее от «мудрости».
В гостиной все были в веселом расположении
духа, и Нил Андреич, с величавою улыбкой, принимал общий смех одобрения. Не смеялся только Райский да
Вера. Как ни комична была Полина Карповна, грубость нравов этой толпы и выходка старика возмутили его. Он угрюмо молчал, покачивая ногой.
Тит Никоныч являлся всегда одинакий, вежливый, любезный, подходящий к ручке бабушки и подносящий ей цветок или редкий фрукт. Опенкин, всегда речистый, неугомонный, под конец пьяный, барыни и барышни, являвшиеся теперь потанцевать к невесте, и молодые люди — все это надоедало Райскому и
Вере — и оба искали, он — ее, а она — уединения, и были только счастливы, он — с нею, а она — одна, когда ее никто не видит, не замечает, когда она пропадет «как
дух» в деревню, с обрыва в рощу или за Волгу, к своей попадье.
— А вы — не животное?
дух, ангел — бессмертное создание? Прощайте,
Вера, мы ошиблись: мне надо не ученицу, а товарища…
Пробегая мысленно всю нить своей жизни, он припоминал, какие нечеловеческие боли терзали его, когда он падал, как медленно вставал опять, как тихо чистый
дух будил его, звал вновь на нескончаемый труд, помогая встать, ободряя, утешая, возвращая ему
веру в красоту правды и добра и силу — подняться, идти дальше, выше…
От этого сознания творческой работы внутри себя и теперь пропадала у него из памяти страстная, язвительная
Вера, а если приходила, то затем только, чтоб он с мольбой звал ее туда же, на эту работу тайного
духа, показать ей священный огонь внутри себя и пробудить его в ней, и умолять беречь, лелеять, питать его в себе самой.
Райский молчал, наблюдая
Веру, а она старалась казаться в обыкновенном расположении
духа, делала беглые замечания о погоде, о встречавшихся знакомых, о том, что вон этот дом еще месяц тому назад был серый, запущенный, с обвалившимися карнизами, а теперь вон как свежо смотрит, когда его оштукатурили и выкрасили в желтый цвет. Упомянула, что к зиме заново отделают залу собрания, что гостиный двор покроют железом, остановилась посмотреть, как ровняют улицу для бульвара.
Вера почти умилилась внутренне, но не смогла ничего ответить ей, а только тяжело перевела
дух и положила ей руку на плечо.
— В Ивана Ивановича — это хуже всего. Он тут ни сном, ни
духом не виноват… Помнишь, в день рождения Марфеньки, — он приезжал, сидел тут молча, ни с кем ни слова не сказал, как мертвый, и ожил, когда показалась
Вера? Гости видели все это. И без того давно не тайна, что он любит
Веру; он не мастер таиться. А тут заметили, что он ушел с ней в сад, потом она скрылась к себе, а он уехал… Знаешь ли, зачем он приезжал?
О свадьбе ни слуху ни
духу. Отчего Тушин не делает предложения, или, если сделал, отчего оно не принято? Падало подозрение на Райского, что он увлек
Веру: тогда — отчего он не женится на ней? Общественное мнение неумолимо требовало на суд — кто прав, кто виноват, — чтобы произнести свой приговор.
Неточные совпадения
Я окончил вечер у княгини; гостей не было, кроме
Веры и одного презабавного старичка. Я был в
духе, импровизировал разные необыкновенные истории; княжна сидела против меня и слушала мой вздор с таким глубоким, напряженным, даже нежным вниманием, что мне стало совестно. Куда девалась ее живость, ее кокетство, ее капризы, ее дерзкая мина, презрительная улыбка, рассеянный взгляд?..
— Теперь благослови, мать, детей своих! — сказал Бульба. — Моли Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, [Рыцарскую. (Прим. Н.В. Гоголя.)] чтобы стояли всегда за
веру Христову, а не то — пусть лучше пропадут, чтобы и
духу их не было на свете! Подойдите, дети, к матери: молитва материнская и на воде и на земле спасает.
А уж упал с воза Бовдюг. Прямо под самое сердце пришлась ему пуля, но собрал старый весь
дух свой и сказал: «Не жаль расстаться с светом. Дай бог и всякому такой кончины! Пусть же славится до конца века Русская земля!» И понеслась к вышинам Бовдюгова душа рассказать давно отошедшим старцам, как умеют биться на Русской земле и, еще лучше того, как умеют умирать в ней за святую
веру.
— Это — больше, глубже
вера, чем все, что показывают золоченые, театральные, казенные церкви с их певчими, органами, таинством евхаристии и со всеми их фокусами. Древняя, народная, всемирная
вера в
дух жизни…
— Мы — бога во Христе отрицаемся, человека же — признаем! И был он, Христос, духовен человек, однако — соблазнил его Сатана, и нарек он себя сыном бога и царем правды. А для нас — несть бога, кроме
духа! Мы — не мудрые, мы — простые. Мы так думаем, что истинно мудр тот, кого люди безумным признают, кто отметает все
веры, кроме
веры в
духа. Только
дух — сам от себя, а все иные боги — от разума, от ухищрений его, и под именем Христа разум же скрыт, — разум церкви и власти.