Неточные совпадения
Через две минуты она кончила, потом крепко прижалась щекой к его
груди, около самого сердца, и откусила нитку. Леонтий онемел
на месте и стоял растерянный,
глядя на нее изумленными глазами.
Но бабушка, насупясь, сидела и не
глядела, как вошел Райский, как они обнимались с Титом Никонычем, как жеманно кланялась Полина Карповна, сорокапятилетняя разряженная женщина, в кисейном платье, с весьма открытой шеей, с плохо застегнутыми
на груди крючками, с тонким кружевным носовым платком и с веером, которым она играла, то складывала, то кокетливо обмахивалась, хотя уже не было жарко.
И бабушка настояла, чтоб подали кофе. Райский с любопытством
глядел на барыню, набеленную пудрой, в локонах, с розовыми лентами
на шляпке и
на груди, значительно открытой, и в ботинке пятилетнего ребенка, так что кровь от этого прилила ей в голову. Перчатки были новые, желтые, лайковые, но они лопнули по швам, потому что были меньше руки.
Она спрятала книгу в шкаф и села против него, сложив руки
на груди и рассеянно
глядя по сторонам, иногда взглядывая в окно, и, казалось, забывала, что он тут. Только когда он будил ее внимание вопросом, она обращала
на него простой взгляд.
— Врут, я не болен. Я притворился… — сказал он, опуская голову
на грудь, и замолчал. Через несколько минут он поднял голову и рассеянно
глядел на Райского.
И сама бабушка едва выдержала себя. Она была бледна; видно было, что ей стоило необычайных усилий устоять
на ногах,
глядя с берега
на уплывающую буквально — от нее дочь, так долго покоившуюся
на ее
груди, руках и коленях.
Неточные совпадения
Дрожу,
гляжу на лекаря: // Рукавчики засучены, //
Грудь фартуком завешана, // В одной руке — широкий нож, // В другой ручник — и кровь
на нем, // А
на носу очки!
На грудь кладет тихонько руку // И падает. Туманный взор // Изображает смерть, не муку. // Так медленно по скату гор, //
На солнце искрами блистая, // Спадает глыба снеговая. // Мгновенным холодом облит, // Онегин к юноше спешит, //
Глядит, зовет его… напрасно: // Его уж нет. Младой певец // Нашел безвременный конец! // Дохнула буря, цвет прекрасный // Увял
на утренней заре, // Потух огонь
на алтаре!..
Питая горьки размышленья, // Среди печальной их семьи, // Онегин взором сожаленья //
Глядит на дымные струи // И мыслит, грустью отуманен: // Зачем я пулей в
грудь не ранен? // Зачем не хилый я старик, // Как этот бедный откупщик? // Зачем, как тульский заседатель, // Я не лежу в параличе? // Зачем не чувствую в плече // Хоть ревматизма? — ах, Создатель! // Я молод, жизнь во мне крепка; // Чего мне ждать? тоска, тоска!..
Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился,
глядя на других, бил себя в
грудь, плакал, ломал себе руки.
Когда же Базаров, после неоднократных обещаний вернуться никак не позже месяца, вырвался наконец из удерживавших его объятий и сел в тарантас; когда лошади тронулись, и колокольчик зазвенел, и колеса завертелись, — и вот уже
глядеть вслед было незачем, и пыль улеглась, и Тимофеич, весь сгорбленный и шатаясь
на ходу, поплелся назад в свою каморку; когда старички остались одни в своем, тоже как будто внезапно съежившемся и подряхлевшем доме, — Василий Иванович, еще за несколько мгновений молодцевато махавший платком
на крыльце, опустился
на стул и уронил голову
на грудь.