Неточные совпадения
— Да,
Вера, теперь я несколько вижу и понимаю тебя и
обещаю: вот моя рука, — сказал он, — что отныне ты не услышишь и не заметишь меня в доме: буду «умник», — прибавил он, — буду «справедлив», буду «уважать твою свободу», и как рыцарь буду «великодушен», буду просто — велик! Я — grand coeur! [великодушен! (фр.)]
Чтобы уже довершить над собой победу, о которой он, надо правду сказать, хлопотал из всех сил, не спрашивая себя только, что кроется под этим рвением: искреннее ли намерение оставить
Веру в покое и уехать или угодить ей, принести «жертву», быть «великодушным», — он
обещал бабушке поехать с ней с визитами и даже согласился появиться среди ее городских гостей, которые приедут в воскресенье «на пирог».
Упросите его, душечка
Вера Васильевна, сделать мой портрет — он
обещал.
— Уж он в книжную лавку ходил с ними: «Вот бы, — говорит купцам, — какими книгами торговали!..» Ну, если он проговорится про вас, Марк! — с глубоким и нежным упреком сказала
Вера. — То ли вы
обещали мне всякий раз, когда расставались и просили видеться опять?
— Все это было давно; теперь я не связываюсь с ними, после того как
обещал вам. Не браните меня,
Вера! — нахмурясь, сказал Марк.
— Послушайте,
Вера, я не Райский, — продолжал он, встав со скамьи. — Вы женщина, и еще не женщина, а почка, вас еще надо развернуть, обратить в женщину. Тогда вы узнаете много тайн, которых и не снится девичьим головам и которых растолковать нельзя: они доступны только опыту… Я зову вас на опыт, указываю, где жизнь и в чем жизнь, а вы остановились на пороге и уперлись.
Обещали так много, а идете вперед так туго — и еще учить хотите. А главное — не верите!
— Мы высказались… отдаю решение в ваши руки! — проговорил глухо Марк, отойдя на другую сторону беседки и следя оттуда пристально за нею. — Я вас не обману даже теперь, в эту решительную минуту, когда у меня голова идет кругом… Нет, не могу — слышите,
Вера, бессрочной любви не
обещаю, потому что не верю ей и не требую ее и от вас, венчаться с вами не пойду. Но люблю вас теперь больше всего на свете!.. И если вы после всего этого, что говорю вам, — кинетесь ко мне… значит, вы любите меня и хотите быть моей…
А он требовал не только честности, правды, добра, но и
веры в свое учение, как требует ее другое учение, которое за нее
обещает — бессмертие в будущем и, в залог этого обещания, дает и в настоящем просимое всякому, кто просит, кто стучится, кто ищет.
Оба молчали, не зная, что сталось с беседкой. А с ней сталось вот что. Татьяна Марковна
обещала Вере, что Марк не будет «ждать ее в беседке», и буквально исполнила обещание. Через час после разговора ее с
Верой Савелий, взяв человек пять мужиков, с топорами, спустился с обрыва, и они разнесли беседку часа в два, унеся с собой бревна и доски на плечах. А бабы и ребятишки, по ее же приказанию, растаскали и щепы.
На это Татьяна Марковна со вздохом отвечала: «Не знаю, Иван Иванович!
Обещать наверное боюсь, но и не отказываю: что Бог даст! Как
Вера!..»
Неточные совпадения
Самгин слушал его и, наблюдая за Варварой, видел, что ей тяжело с матерью;
Вера Петровна встретила ее с той деланной любезностью, как встречают человека, знакомство с которым неизбежно, но не
обещает ничего приятного.
Очевидно,
Вера Ефремовна была революционерка и теперь зa революционные дела была в тюрьме. Надо было увидать ее, в особенности потому, что она
обещала посоветовать, как улучшить положение Масловой.
— Женюсь, батенька… Уж предложение сделал
Вере Васильевне и с Марьей Степановной переговорил. Старуха
обещала, если выправлю «Моисея». Теперь дело за Васильем Назарычем. Надоело болтаться. Пора быть бычку на веревочке. Оно и необходимо, ежели разобрать… Только вот побаиваюсь старика, как бы он не заворотил мне оглобли.
— Если он ему
обещал… положим, десять или пятнадцать тысяч… ну, каким же образом он этакому человеку
веры не даст? Вот так история!! Ну, а скажите, вы после этого видели эскулапа-то?
Голос ее лился ровно, слова она находила легко и быстро низала их, как разноцветный бисер, на крепкую нить своего желания очистить сердце от крови и грязи этого дня. Она видела, что мужики точно вросли там, где застала их речь ее, не шевелятся, смотрят в лицо ей серьезно, слышала прерывистое дыхание женщины, сидевшей рядом с ней, и все это увеличивало силу ее
веры в то, что она говорила и
обещала людям…