Неточные совпадения
— Я скоро опомнилась и стала отвечать на поздравления, на приветствия, хотела подойти к maman, но взглянула на нее, и… мне
страшно стало: подошла к теткам, но обе они сказали что-то вскользь и отошли. Ельнин из угла следил за мной
такими глазами, что я ушла в другую комнату. Maman,
не простясь, ушла после гостей к себе. Надежда Васильевна, прощаясь, покачала головой, а у Анны Васильевны на глазах
были слезы…
— Я думала, ты утешишь меня. Мне
так было скучно одной и
страшно… — Она вздрогнула и оглянулась около себя. — Книги твои все прочла, вон они, на стуле, — прибавила она. — Когда
будешь пересматривать, увидишь там мои заметки карандашом; я подчеркивала все места, где находила сходство… как ты и я… любили… Ох, устала,
не могу говорить… — Она остановилась, смочила языком горячие губы. — Дай мне
пить, вон там, на столе!
Всё, что произошло до этой минуты,
было не так страшно, как ожидал Матвей, но он чувствовал, что это ещё более увеличивает тяжесть которой-то из будущих минут.
Неточные совпадения
Быть женой
такого человека, как Кознышев, после своего положения у госпожи Шталь представлялось ей верхом счастья. Кроме того, она почти
была уверена, что она влюблена в него. И сейчас это должно
было решиться. Ей
страшно было.
Страшно было и то, что он скажет, и то, что он
не скажет.
Кити отвечала, что ничего
не было между ними и что она решительно
не понимает, почему Анна Павловна как будто недовольна ею. Кити ответила совершенную правду. Она
не знала причины перемены к себе Анны Павловны, но догадывалась. Она догадывалась в
такой вещи, которую она
не могла сказать матери, которой она
не говорила и себе. Это
была одна из тех вещей, которые знаешь, но которые нельзя сказать даже самой себе;
так страшно и постыдно ошибиться.
Место, где она
была, показалось ему недоступною святыней, и
была минута, что он чуть
не ушел:
так страшно ему стало.
Теперь, когда над ним висело открытие всего, он ничего
так не желал, как того, чтоб она,
так же как прежде, насмешливо ответила ему, что его подозрения смешны и
не имеют основания.
Так страшно было то, что он знал, что теперь он
был готов поверить всему. Но выражение лица ее, испуганного и мрачного, теперь
не обещало даже обмана.
Когда она думала о сыне и его будущих отношениях к бросившей его отца матери, ей
так становилось
страшно за то, что она сделала, что она
не рассуждала, а, как женщина, старалась только успокоить себя лживыми рассуждениями и словами, с тем чтобы всё оставалось по старому и чтобы можно
было забыть про страшный вопрос, что
будет с сыном.