Неточные совпадения
— Зато у
меня имение на руках, —
со вздохом сказал Обломов. —
Я соображаю новый план; разные улучшения ввожу.
Мучаюсь,
мучаюсь… А ты ведь чужое делаешь, не свое.
— Не брани
меня, Андрей, а лучше в самом деле помоги! — начал он
со вздохом. —
Я сам
мучусь этим; и если б ты посмотрел и послушал
меня вот хоть бы сегодня, как
я сам копаю себе могилу и оплакиваю себя, у тебя бы упрек не сошел с языка. Все знаю, все понимаю, но силы и воли нет. Дай
мне своей воли и ума и веди
меня куда хочешь. За тобой
я, может быть, пойду, а один не сдвинусь с места. Ты правду говоришь: «Теперь или никогда больше». Еще год — поздно будет!
Неточные совпадения
— Он? — нет. Но надо иметь ту простоту, ясность, доброту, как твой отец, а у
меня есть ли это?
Я не делаю и
мучаюсь. Всё это ты наделала. Когда тебя не было и не было еще этого, — сказал он
со взглядом на ее живот, который она поняла, —
я все свои силы клал на дело; а теперь не могу, и
мне совестно;
я делаю именно как заданный урок,
я притворяюсь…
—
Я! — повторила она. — Да,
я мучаюсь иногда; но это пройдет, если ты никогда не будешь говорить
со мной об этом. Когда ты говоришь
со мной об этом, тогда только это
меня мучает.
— Говоря о себе, не ставьте себя наряду
со мной, кузина:
я урод,
я…
я… не знаю, что
я такое, и никто этого не знает.
Я больной, ненормальный человек, и притом
я отжил, испортил, исказил… или нет, не понял своей жизни. Но вы цельны, определенны, ваша судьба так ясна, и между тем
я мучаюсь за вас.
Меня терзает, что даром уходит жизнь, как река, текущая в пустыне… А то ли суждено вам природой? Посмотрите на себя…
—
Я ужасно любила его прощать, Ваня, — продолжала она, — знаешь что, когда он оставлял
меня одну,
я хожу, бывало, по комнате,
мучаюсь, плачу, а сама иногда подумаю: чем виноватее он передо
мной, тем ведь лучше… да! И знаешь:
мне всегда представлялось, что он как будто такой маленький мальчик:
я сижу, а он положил ко
мне на колени голову, заснул, а
я его тихонько по голове глажу, ласкаю… Всегда так воображала о нем, когда его
со мной не было… Послушай, Ваня, — прибавила она вдруг, — какая это прелесть Катя!
— Да неужели вы, наконец, не видите, что
я мучаюсь родами, — приподнялась она, смотря на него
со страшною, болезненною, исказившею всё лицо ее злобой. — Будь он заране проклят, этот ребенок!