Неточные совпадения
Нечего
делать, отец и
мать посадили баловника Илюшу за книгу. Это стоило слез, воплей, капризов. Наконец отвезли.
Была их гувернантка, m-lle Ernestine, которая ходила пить кофе к
матери Андрюши и научила
делать ему кудри. Она иногда брала его голову, клала на колени и завивала в бумажки до сильной боли, потом брала белыми руками за обе щеки и целовала так ласково!
А он
сделал это очень просто: взял колею от своего деда и продолжил ее, как по линейке, до будущего своего внука, и был покоен, не подозревая, что варьяции Герца, мечты и рассказы
матери, галерея и будуар в княжеском замке обратят узенькую немецкую колею в такую широкую дорогу, какая не снилась ни деду его, ни отцу, ни ему самому.
— Кто ж скажет? У меня нет
матери: она одна могла бы спросить меня, зачем я вижусь с тобой, и перед ней одной я заплакала бы в ответ и сказала бы, что я дурного ничего не
делаю и ты тоже. Она бы поверила. Кто ж другой? — спросила она.
Она бы потосковала еще о своей неудавшейся любви, оплакала бы прошедшее, похоронила бы в душе память о нем, потом… потом, может быть, нашла бы «приличную партию», каких много, и была бы хорошей, умной, заботливой женой и
матерью, а прошлое сочла бы девической мечтой и не прожила, а протерпела бы жизнь. Ведь все так
делают!
Как таблица на каменной скрижали, была начертана открыто всем и каждому жизнь старого Штольца, и под ней больше подразумевать было нечего. Но
мать, своими песнями и нежным шепотом, потом княжеский, разнохарактерный дом, далее университет, книги и свет — все это отводило Андрея от прямой, начертанной отцом колеи; русская жизнь рисовала свои невидимые узоры и из бесцветной таблицы
делала яркую, широкую картину.
Часов в десять Мари проснулась, и первый ее вопрос, который она
сделала матери, был: возвратился ли папенька, и приедет ли сегодня Сергей Петрович?
Неточные совпадения
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к жизни. Ты должна
делать утешение моей старости, а мои попечении твое счастье. Пошед в отставку, положил я основание твоему воспитанию, но не мог иначе основать твоего состояния, как разлучась с твоей
матерью и с тобою.
— Я видела его. Он здесь; одна
мать провожает его. Всё-таки это — лучшее, что он мог
сделать.
Увидав
мать, они испугались, но, вглядевшись в ее лицо, поняли, что они
делают хорошо, засмеялись и с полными пирогом ртами стали обтирать улыбающиеся губы руками и измазали все свои сияющие лица слезами и вареньем.
— Как не думала? Если б я была мужчина, я бы не могла любить никого, после того как узнала вас. Я только не понимаю, как он мог в угоду
матери забыть вас и
сделать вас несчастною; у него не было сердца.
Ты знаешь, он через свою
мать и брата всё может
сделать.