Она не хочет быть львицей,
обдать резкой речью неловкого поклонника, изумить быстротой ума всю гостиную, чтоб кто-нибудь из угла закричал: «браво! браво!»
Он не шевелил пальцем, не дышал. А голова ее лежит у него на плече, дыхание
обдает ему щеку жаром… Он тоже вздрагивал, но не смел коснуться губами ее щеки.
А Обломов? Отчего он был нем и неподвижен с нею вчера, нужды нет, что дыхание ее
обдавало жаром его щеку, что ее горячие слезы капали ему на руку, что он почти нес ее в объятиях домой, слышал нескромный шепот ее сердца?.. А другой? Другие смотрят так дерзко…
Анисью, которую он однажды застал там, он
обдал таким презрением, погрозил так серьезно локтем в грудь, что она боялась заглядывать к нему. Когда дело было перенесено в высшую инстанцию, на благоусмотрение Ильи Ильича, барин пошел было осмотреть и распорядиться как следует, построже, но, всунув в дверь к Захару одну голову и поглядев с минуту на все, что там было, он только плюнул и не сказал ни слова.