Неточные совпадения
Пахарь ломал свой плуг, бровари и пивовары
кидали свои кади и разбивали бочки, ремесленник и торгаш посылал к черту и ремесло и лавку, бил горшки
в доме.
Она миг только жила любовью, только
в первую горячку страсти,
в первую горячку юности, — и уже суровый прельститель ее
покидал ее для сабли, для товарищей, для бражничества.
Разница та, что вместо насильной воли, соединившей их
в школе, они сами собою
кинули отцов и матерей и бежали из родительских домов; что здесь были те, у которых уже моталась около шеи веревка и которые вместо бледной смерти увидели жизнь — и жизнь во всем разгуле; что здесь были те, которые, по благородному обычаю, не могли удержать
в кармане своем копейки; что здесь были те, которые дотоле червонец считали богатством, у которых, по милости арендаторов-жидов, карманы можно было выворотить без всякого опасения что-нибудь выронить.
Как собака, будет он застрелен на месте и
кинут безо всякого погребенья на поклев птицам, потому что пьяница
в походе недостоин христианского погребенья.
Народ
в городе голодный; стало быть, все съест духом, да и коням тоже сена… уж я не знаю, разве с неба
кинет им на вилы какой-нибудь их святой… только про это еще Бог знает; а ксендзы-то их горазды на одни слова.
А Кукубенко уже
кинул его и пробился с своими незамайковцами
в другую кучу.
Что ж за козак тот, который
кинул в беде товарища,
кинул его, как собаку, пропасть на чужбине?
И минуты две думал он,
кинуть ли его на расхищенье волкам-сыромахам или пощадить
в нем рыцарскую доблесть, которую храбрый должен уважать
в ком бы то ни было. Как видит, скачет к нему на коне Голокопытенко...
Часто шалунья с черными глазами, схвативши светлою ручкою своею пирожное и пледы,
кидала в народ.
Когда же полковой писарь подал условие и гетьман приложил свою властную руку, он снял с себя чистый булат, дорогую турецкую саблю из первейшего железа, разломил ее надвое, как трость, и
кинул врозь, далеко
в разные стороны оба конца, сказав...
Но не внимали ничему жестокие козаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их,
кидали к ним же
в пламя.
Неточные совпадения
— А кто сплошал, и надо бы // Того тащить к помещику, // Да все испортит он! // Мужик богатый… Питерщик… // Вишь, принесла нелегкая // Домой его на грех! // Порядки наши чудные // Ему пока
в диковину, // Так смех и разобрал! // А мы теперь расхлебывай! — // «Ну… вы его не трогайте, // А лучше
киньте жеребий. // Заплатим мы: вот пять рублей…»
— Певец Ново-Архангельской, // Его из Малороссии // Сманили господа. // Свезти его
в Италию // Сулились, да уехали… // А он бы рад-радехонек — // Какая уж Италия? — // Обратно
в Конотоп, // Ему здесь делать нечего… // Собаки дом
покинули // (Озлилась круто женщина), // Кому здесь дело есть? // Да у него ни спереди, // Ни сзади… кроме голосу… — // «Зато уж голосок!»
Остатком — медью — шевеля, // Подумал миг, зашел
в кабак // И молча
кинул на верстак // Трудом добытые гроши // И, выпив, крякнул от души, // Перекрестил на церковь грудь.
Во всяком случае,
в видах предотвращения злонамеренных толкований, издатель считает долгом оговориться, что весь его труд
в настоящем случае заключается только
в том, что он исправил тяжелый и устарелый слог «Летописца» и имел надлежащий надзор за орфографией, нимало не касаясь самого содержания летописи. С первой минуты до последней издателя не
покидал грозный образ Михаила Петровича Погодина, и это одно уже может служить ручательством, с каким почтительным трепетом он относился к своей задаче.
По временам он выбегал
в зал,
кидал письмоводителю кипу исписанных листков, произносил: «Не потерплю!» — и вновь скрывался
в кабинете.