Как бы то ни было, но даже тогда, когда бричка моя подъезжала к крыльцу этого домика, душа принимала удивительно приятное и спокойное состояние; лошади весело подкатывали под крыльцо, кучер преспокойно
слезал с козел и набивал трубку, как будто бы он приезжал в собственный дом свой; самый лай, который поднимали флегматические барбосы, бровки и жучки, был приятен моим ушам.
Слезши с козел, он стал перед бричкою, подперся в бока обеими руками, в то время как барин барахтался в грязи, силясь оттуда вылезть, и сказал после некоторого размышления: «Вишь ты, и перекинулась!»
Посреди улицы стояла коляска, щегольская и барская, запряженная парой горячих серых лошадей; седоков не было, и сам кучер,
слезши с козел, стоял подле; лошадей держали под уздцы. Кругом теснилось множество народу, впереди всех полицейские. У одного из них был в руках зажженный фонарик, которым он, нагибаясь, освещал что-то на мостовой, у самых колес. Все говорили, кричали, ахали; кучер казался в недоумении и изредка повторял:
Возница, мужичок средних лет, с реденькой, серой бородкой на жидком лице, не торопясь
слез с козел, взглянул под задок брички и сказал, улыбаясь:
— Ну, вот и гора! — сказал, наконец, кучер и затем
слез с козел, шаркнул спичку, засветил ею в фонаре свечку и пошел вперед.
Неточные совпадения
Я стал смотреть кругом: на волнующиеся поля спелой ржи, на темный пар, на котором кое-где виднелись соха, мужик, лошадь
с жеребенком, на верстовые столбы, заглянул даже на
козлы, чтобы узнать, какой ямщик
с нами едет; и еще лицо мое не просохло от
слез, как мысли мои были далеко от матери,
с которой я расстался, может быть, навсегда.
Слезает с ко́зел он // И, лошадей мучитель, //
С лакеем в два кнута тиранит
с двух сторон:
Рядом
с ним мелко шагал, тыкая в землю зонтиком, бережно держа в руке фуражку, историк
Козлов, розовое его личико было смочено потом или
слезами, он тоже пел, рот его открыт, губы шевелились, но голоса не слышно было, над ним возвышалось слепое, курдючное лицо Воронова,
с круглой дырой в овчинной бороде.
С козел не торопясь
слез здоровенный мужик Матвей Гущин, первый борец по заводам, ездивший
с Груздевым в качестве «обережного».
Генерал Аносов, тучный, высокий, серебряный старец, тяжело
слезал с подножки, держась одной рукой за поручни
козел, а другой — за задок экипажа.