Неточные совпадения
Бобчинский. Припомню, ей-богу, припомню. Уж не мешайте, пусть я расскажу, не мешайте!
Скажите,
господа, сделайте милость, чтоб Петр Иванович не мешал.
Анна Андреевна. Ну что,
скажи: к твоему
барину слишком, я думаю, много ездит графов и князей?
Городничий. Да постойте, дайте мне!.. (К Осипу.)А что, друг,
скажи, пожалуйста: на что больше
барин твой обращает внимание, то есть что ему в дороге больше нравится?
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и
скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да
скажи, чтоб сейчас привели к
барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону,
скажи,
барин не плотит: прогон, мол,
скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не то, мол,
барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
— А вот что! —
сказал барин, очутившийся на берегу вместе с коропами и карасями, которые бились у ног его и прыгали на аршин от земли. — Это ничего, на это не глядите; а вот штука, вон где!.. А покажите-ка, Фома Большой, осетра. — Два здоровых мужика вытащили из кадушки какое-то чудовище. — Каков князек? из реки зашел!
Если нужно было постращать дворника, управляющего домом, даже самого хозяина, он стращал всегда барином: «Вот постой, я
скажу барину, — говорил он с угрозой, — будет ужо тебе!» Сильнее авторитета он и не подозревал на свете.
— Хорошо, беспременно приду, старый хрен. Так и
скажи барину, что, мол, барин придет, ежели его отпустит барыня…
Неточные совпадения
«Грехи, грехи, — послышалось // Со всех сторон. — Жаль Якова, // Да жутко и за
барина, — // Какую принял казнь!» // — Жалей!.. — Еще прослушали // Два-три рассказа страшные // И горячо заспорили // О том, кто всех грешней? // Один
сказал: кабатчики, // Другой
сказал: помещики, // А третий — мужики. // То был Игнатий Прохоров, // Извозом занимавшийся, // Степенный и зажиточный
Дворовый, что у
барина // Стоял за стулом с веткою, // Вдруг всхлипнул! Слезы катятся // По старому лицу. // «Помолимся же
Господу // За долголетье
барина!» — //
Сказал холуй чувствительный // И стал креститься дряхлою, // Дрожащею рукой. // Гвардейцы черноусые // Кисленько как-то глянули // На верного слугу; // Однако — делать нечего! — // Фуражки сняли, крестятся. // Перекрестились барыни. // Перекрестилась нянюшка, // Перекрестился Клим…
Да и мигнул Орефьевне: // И бабы, что протискались // Поближе к
господам, // Креститься тоже начали, // Одна так даже всхлипнула // Вподобие дворового. // («Урчи! вдова Терентьевна! // Старуха полоумная!» — //
Сказал сердито Влас.) // Из тучи солнце красное // Вдруг выглянуло; музыка // Протяжная и тихая // Послышалась с реки…
Нахохотавшись досыта, // Помещик не без горечи //
Сказал: «Наденьте шапочки, // Садитесь,
господа! »
Оно и правда: можно бы! // Морочить полоумного // Нехитрая статья. // Да быть шутом гороховым, // Признаться, не хотелося. // И так я на веку, // У притолоки стоючи, // Помялся перед
барином // Досыта! «Коли мир // (
Сказал я, миру кланяясь) // Дозволит покуражиться // Уволенному
барину // В останные часы, // Молчу и я — покорствую, // А только что от должности // Увольте вы меня!»