Неточные совпадения
Потом отправился к вице-губернатору, потом был у прокурора, у председателя палаты, у полицеймейстера, у откупщика, у начальника над казенными фабриками… жаль, что несколько
трудно упомнить всех сильных мира сего; но довольно
сказать, что приезжий оказал необыкновенную деятельность насчет визитов: он явился даже засвидетельствовать почтение инспектору врачебной управы и городскому архитектору.
На четвертое место явилась очень скоро,
трудно сказать утвердительно, кто такая, дама или девица, родственница, домоводка или просто проживающая в доме: что-то без чепца, около тридцати лет, в пестром платке.
Чтоб это сколько-нибудь изъяснить, следовало бы
сказать многое о самих дамах, об их обществе, описать, как говорится, живыми красками их душевные качества; но для автора это очень
трудно.
Что Ноздрев лгун отъявленный, это было известно всем, и вовсе не было в диковинку слышать от него решительную бессмыслицу; но смертный, право,
трудно даже понять, как устроен этот смертный: как бы ни была пошла новость, но лишь бы она была новость, он непременно сообщит ее другому смертному, хотя бы именно для того только, чтобы
сказать: «Посмотрите, какую ложь распустили!» — а другой смертный с удовольствием преклонит ухо, хотя после
скажет сам: «Да это совершенно пошлая ложь, не стоящая никакого внимания!» — и вслед за тем сей же час отправится искать третьего смертного, чтобы, рассказавши ему, после вместе с ним воскликнуть с благородным негодованием: «Какая пошлая ложь!» И это непременно обойдет весь город, и все смертные, сколько их ни есть, наговорятся непременно досыта и потом признают, что это не стоит внимания и не достойно, чтобы о нем говорить.
Трудно даже и
сказать, почему это; видно, уже народ такой, только и удаются те совещания, которые составляются для того, чтобы покутить или пообедать, как — то: клубы и всякие воксалы [Воксал (англ. vauxholl) — увеселительное заведение, собрание; впоследствии это название было присвоено станционным помещениям на железной дороге.] на немецкую ногу.
Никак бы нельзя было
сказать, какая страна положила на нее свой отпечаток, потому что подобного профиля и очертанья лица
трудно было где-нибудь отыскать, разве только на античных камеях.
Трудно было
сказать, которая лучше: все белогрудые, белошейные, у всех глаза репой, у всех глаза с поволокой, походка павлином и коса до пояса.
— Константин Федорович! Платон Михайлович! — вскрикнул он. — Отцы родные! вот одолжили приездом! Дайте протереть глаза! Я уж, право, думал, что ко мне никто не заедет. Всяк бегает меня, как чумы: думает — попрошу взаймы. Ох,
трудно,
трудно, Константин Федорович! Вижу — сам всему виной! Что делать? свинья свиньей зажил. Извините, господа, что принимаю вас в таком наряде: сапоги, как видите, с дырами. Да чем вас потчевать,
скажите?
— Нет, Платон Михайлович, —
сказал Хлобуев, вздохнувши и сжавши крепко его руку, — не гожусь я теперь никуды. Одряхлел прежде старости своей, и поясница болит от прежних грехов, и ревматизм в плече. Куды мне! Что разорять казну! И без того теперь завелось много служащих ради доходных мест. Храни бог, чтобы из-за меня, из-за доставки мне жалованья прибавлены были подати на бедное сословие: и без того ему
трудно при этом множестве сосущих. Нет, Платон Михайлович, бог с ним.
Но Аркадий уже не слушал его и убежал с террасы. Николай Петрович посмотрел ему вслед и в смущенье опустился на стул. Сердце его забилось… Представилась ли ему в это мгновение неизбежная странность будущих отношений между им и сыном, сознавал ли он, что едва ли не большее бы уважение оказал ему Аркадий, если б он вовсе не касался этого дела, упрекал ли он самого себя в слабости —
сказать трудно; все эти чувства были в нем, но в виде ощущений — и то неясных; а с лица не сходила краска, и сердце билось.
Неточные совпадения
Какой из этих двух вариантов заслуживает большего доверия — решить
трудно; но справедливость требует
сказать, что атрофирование столь важного органа, как голова, едва ли могло совершиться в такое короткое время.
Левин покраснел гораздо больше ее, когда она
сказала ему, что встретила Вронского у княгини Марьи Борисовны. Ей очень
трудно было
сказать это ему, но еще труднее было продолжать говорить о подробностях встречи, так как он не спрашивал ее, а только нахмурившись смотрел на нее.
— Бетси говорила, что граф Вронский желал быть у нас, чтобы проститься пред своим отъездом в Ташкент. — Она не смотрела на мужа и, очевидно, торопилась высказать всё, как это ни
трудно было ей. — Я
сказала, что я не могу принять его.
— Весьма
трудно ошибаться, когда жена сама объявляет о том мужу. Объявляет, что восемь лет жизни и сын — что всё это ошибка и что она хочет жить сначала, —
сказал он сердито, сопя носом.
— Так вы нынче ждете Степана Аркадьича? —
сказал Сергей Иванович, очевидно не желая продолжать разговор о Вареньке. —
Трудно найти двух свояков, менее похожих друг на друга, —
сказал он с тонкою улыбкой. — Один подвижной, живущий только в обществе, как рыба в воде; другой, наш Костя, живой, быстрый, чуткий на всё, но, как только в обществе, так или замрет или бьется бестолково, как рыба на земле.