Неточные совпадения
Был с почтением у губернатора, который, как оказалось, подобно Чичикову,
был ни толст,
ни тонок собой, имел
на шее Анну, и поговаривали даже,
что был представлен к звезде; впрочем,
был большой добряк и даже
сам вышивал иногда по тюлю.
О
чем бы разговор
ни был, он всегда умел поддержать его: шла ли речь о лошадином заводе, он говорил и о лошадином заводе; говорили ли о хороших собаках, и здесь он сообщал очень дельные замечания; трактовали ли касательно следствия, произведенного казенною палатою, — он показал,
что ему небезызвестны и судейские проделки;
было ли рассуждение о бильярдной игре — и в бильярдной игре не давал он промаха; говорили ли о добродетели, и о добродетели рассуждал он очень хорошо, даже со слезами
на глазах; об выделке горячего вина, и в горячем вине знал он прок; о таможенных надсмотрщиках и чиновниках, и о них он судил так, как будто бы
сам был и чиновником и надсмотрщиком.
— Послушайте, матушка… эх, какие вы!
что ж они могут стоить? Рассмотрите: ведь это прах. Понимаете ли? это просто прах. Вы возьмите всякую негодную, последнюю вещь, например, даже простую тряпку, и тряпке
есть цена: ее хоть, по крайней мере, купят
на бумажную фабрику, а ведь это
ни на что не нужно. Ну, скажите
сами,
на что оно нужно?
«
Что ни говори, — сказал он
сам себе, — а не подоспей капитан-исправник, мне бы, может
быть, не далось бы более и
на свет божий взглянуть!
Чичиков еще раз окинул комнату, и все,
что в ней
ни было, — все
было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с
самим хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро
на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь.
В последней строке не
было размера, но это, впрочем, ничего: письмо
было написано в духе тогдашнего времени. Никакой подписи тоже не
было:
ни имени,
ни фамилии,
ни даже месяца и числа. В postscriptum [В приписке (лат.).]
было только прибавлено,
что его собственное сердце должно отгадать писавшую и
что на бале у губернатора, имеющем
быть завтра,
будет присутствовать
сам оригинал.
Все,
что ни было, обратилось к нему навстречу, кто с картами в руках, кто
на самом интересном пункте разговора произнесши: «а нижний земский суд отвечает
на это…», но
что такое отвечает земский суд, уж это он бросил в сторону и спешил с приветствием к нашему герою.
Перед ним стояла не одна губернаторша: она держала под руку молоденькую шестнадцатилетнюю девушку, свеженькую блондинку с тоненькими и стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник взял бы в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается
на Руси, где любит все оказаться в широком размере, всё
что ни есть: и горы и леса и степи, и лица и губы и ноги; ту
самую блондинку, которую он встретил
на дороге, ехавши от Ноздрева, когда, по глупости кучеров или лошадей, их экипажи так странно столкнулись, перепутавшись упряжью, и дядя Митяй с дядею Миняем взялись распутывать дело.
Попробовали
было заикнуться о Наполеоне, но и
сами были не рады,
что попробовали, потому
что Ноздрев понес такую околесину, которая не только не имела никакого подобия правды, но даже просто
ни на что не имела подобия, так
что чиновники, вздохнувши, все отошли прочь; один только полицеймейстер долго еще слушал, думая, не
будет ли, по крайней мере, чего-нибудь далее, но наконец и рукой махнул, сказавши: «Черт знает
что такое!» И все согласились в том,
что как с быком
ни биться, а все молока от него не добиться.
Когда проносился мимо его богач
на пролетных красивых дрожках,
на рысаках в богатой упряжи, он как вкопанный останавливался
на месте и потом, очнувшись, как после долгого сна, говорил: «А ведь
был конторщик, волосы носил в кружок!» И все,
что ни отзывалось богатством и довольством, производило
на него впечатление, непостижимое им
самим.
— Но все же таки… но как же таки… как же запропастить себя в деревне? Какое же общество может
быть между мужичьем? Здесь все-таки
на улице попадется навстречу генерал или князь. Захочешь — и
сам пройдешь мимо каких-нибудь публичных красивых зданий,
на Неву пойдешь взглянуть, а ведь там,
что ни попадется, все это или мужик, или баба. За
что ж себя осудить
на невежество
на всю жизнь свою?
— Афанасий Васильевич! вновь скажу вам — это другое. В первом случае я вижу,
что я все-таки делаю. Говорю вам,
что я готов пойти в монастырь и
самые тяжкие, какие
на меня
ни наложат, труды и подвиги я
буду исполнять там. Я уверен,
что не мое дело рассуждать,
что взыщется <с тех>, которые заставили меня делать; там я повинуюсь и знаю,
что Богу повинуюсь.
— Я тебе одно скажу, парень, — начал он не без торжественности. — Примерно, ежели бы у тебя был брат или, скажем, друг, который, значит, с самого сыздетства. Постой, друже, ты собаке колбасу даром не стравляй… сам лучше скушай… этим, брат, ее не подкупишь. Говорю, ежели бы у тебя был
самый что ни на есть верный друг… который сыздетства… То за сколько бы ты его примерно продал?
Неточные совпадения
Стародум. Как! А разве тот счастлив, кто счастлив один? Знай,
что, как бы он знатен
ни был, душа его прямого удовольствия не вкушает. Вообрази себе человека, который бы всю свою знатность устремил
на то только, чтоб ему одному
было хорошо, который бы и достиг уже до того, чтоб
самому ему ничего желать не оставалось. Ведь тогда вся душа его занялась бы одним чувством, одною боязнию: рано или поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив ли тот, кому нечего желать, а лишь
есть чего бояться?
Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он прискакал в Глупов, как говорится, во все лопатки (время
было такое,
что нельзя
было терять
ни одной минуты) и едва вломился в пределы городского выгона, как тут же,
на самой границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому
что умы еще
были полны воспоминаниями о недавних победах над турками, и все надеялись,
что новый градоначальник во второй раз возьмет приступом крепость Хотин.
Более всего заботила его Стрелецкая слобода, которая и при предшественниках его отличалась
самым непреоборимым упорством. Стрельцы довели энергию бездействия почти до утонченности. Они не только не являлись
на сходки по приглашениям Бородавкина, но, завидев его приближение, куда-то исчезали, словно сквозь землю проваливались. Некого
было убеждать, не у кого
было ни о
чем спросить. Слышалось,
что кто-то где-то дрожит, но где дрожит и как дрожит — разыскать невозможно.
Как
ни запуганы
были умы, но потребность освободить душу от обязанности вникать в таинственный смысл выражения"курицын сын"
была настолько сильна,
что изменила и
самый взгляд
на значение Угрюм-Бурчеева.
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял
ни разу в продолжение часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами благодаря ее, и говорил,
что ему хорошо, нигде не больно и
что он чувствует аппетит и силу. Он даже
сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как
ни безнадежен он
был, как
ни очевидно
было при взгляде
на него,
что он не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час в одном и том же счастливом и робком, как бы не ошибиться, возбуждении.