Неточные совпадения
Помещик Манилов, еще вовсе человек
не пожилой, имевший глаза сладкие, как
сахар, и щуривший их всякий раз, когда смеялся, был от него без памяти.
На взгляд он был человек видный; черты лица его были
не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано
сахару; в приемах и оборотах его было что-то заискивающее расположения и знакомства.
Мне лягушку хоть
сахаром облепи,
не возьму ее в рот, и устрицы тоже
не возьму: я знаю, на что устрица похожа.
— Как же, а я приказал самовар. Я, признаться сказать,
не охотник до чаю: напиток дорогой, да и цена на
сахар поднялась немилосердная. Прошка!
не нужно самовара! Сухарь отнеси Мавре, слышишь: пусть его положит на то же место, или нет, подай его сюда, я ужо снесу его сам. Прощайте, батюшка, да благословит вас Бог, а письмо-то председателю вы отдайте. Да! пусть прочтет, он мой старый знакомый. Как же! были с ним однокорытниками!
И в канцелярии
не успели оглянуться, как устроилось дело так, что Чичиков переехал к нему в дом, сделался нужным и необходимым человеком, закупал и муку и
сахар, с дочерью обращался, как с невестой, повытчика звал папенькой и целовал его в руку; все положили в палате, что в конце февраля перед Великим постом будет свадьба.
«Я бы ему простил, — говорил Тентетников, — если бы эта перемена происходила
не так скоро в его лице; но как тут же, при моих глазах, и
сахар и уксус в одно и то же время!» С этих пор он стал замечать всякий шаг.
— Никак нельзя было урваться — лагери. Сама знаешь… По двадцать верст приходилось в день отжаривать. Целый день ученье и ученье: полевое, строевое, гарнизонное. С полной выкладкой. Бывало, так измучаешься с утра до ночи, что к вечеру ног под собой не слышишь… На маневрах тоже были…
Не сахар…
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья
не хватает даже на чай и
сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Городничий.
Не погуби! Теперь:
не погуби! а прежде что? Я бы вас… (Махнув рукой.)Ну, да бог простит! полно! Я
не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку
не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было… понимаешь?
не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою
сахару… Ну, ступай с богом!
— Благодарим, — отвечал старик, взял стакан, но отказался от
сахара, указав на оставшийся обгрызенный им комок. — Где же с работниками вести дело? — сказал он. — Раззор один. Вот хоть бы Свияжсков. Мы знаем, какая земля — мак, а тоже
не больно хвалятся урожаем. Всё недосмотр!
— А, они уже приехали! — сказала Анна, глядя на верховых лошадей, которых только что отводили от крыльца. —
Не правда ли, хороша эта лошадь? Это коб. Моя любимая. Подведи сюда, и дайте
сахару. Граф где? — спросила она у выскочивших двух парадных лакеев. — А, вот и он! — сказала она, увидев выходившего навстречу ей Вронского с Весловским.
— Я сделаю, — сказала Долли и, встав, осторожно стала водить ложкой по пенящемуся
сахару, изредка, чтоб отлепить от ложки приставшее к ней, постукивая ею по тарелке, покрытой уже разноцветными, желто-розовыми, с подтекающим кровяным сиропом, пенками. «Как они будут это лизать с чаем!» думала она о своих детях, вспоминая, как она сама, бывши ребенком, удивлялась, что большие
не едят самого лучшего — пенок.