Неточные совпадения
— Я?.. нет, я
не то, — сказал Манилов, — но я
не могу постичь… извините… я, конечно,
не мог получить такого блестящего образования, какое, так сказать, видно во всяком вашем движении;
не имею
высокого искусства выражаться… Может быть, здесь… в этом, вами сейчас выраженном изъяснении… скрыто другое… Может быть, вы изволили выразиться так для красоты слога?
— Иван Петрович
выше ростом, а этот и низенький и худенький; тот говорит громко, басит и никогда
не смеется, а этот черт знает что: пищит птицей и все смеется».
Чичиков оскорбился таким замечанием. Уже всякое выражение, сколько-нибудь грубое или оскорбляющее благопристойность, было ему неприятно. Он даже
не любил допускать с собой ни в каком случае фамильярного обращения, разве только если особа была слишком
высокого звания. И потому теперь он совершенно обиделся.
Гость и хозяин
не успели помолчать двух минут, как дверь в гостиной отворилась и вошла хозяйка, дама весьма
высокая, в чепце с лентами, перекрашенными домашнею краскою.
Пестрый шлагбаум принял какой-то неопределенный цвет; усы у стоявшего на часах солдата казались на лбу и гораздо
выше глаз, а носа как будто
не было вовсе.
Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, противных, поражающих и печальною своею действительностью, приближается к характерам, являющим
высокое достоинство человека, который из великого омута ежедневно вращающихся образов избрал одни немногие исключения, который
не изменял ни разу возвышенного строя своей лиры,
не ниспускался с вершины своей к бедным, ничтожным своим собратьям, и,
не касаясь земли, весь повергался и в свои далеко отторгнутые от нее и возвеличенные образы.
Ибо
не признаёт современный суд, что равно чудны стекла, озирающие солнцы и передающие движенья незамеченных насекомых; ибо
не признаёт современный суд, что много нужно глубины душевной, дабы озарить картину, взятую из презренной жизни, и возвести ее в перл созданья; ибо
не признаёт современный суд, что
высокий восторженный смех достоин стать рядом с
высоким лирическим движеньем и что целая пропасть между ним и кривляньем балаганного скомороха!
Цветы и ленты на шляпе, вся веселится бурлацкая ватага, прощаясь с любовницами и женами,
высокими, стройными, в монистах и лентах; хороводы, песни, кипит вся площадь, а носильщики между тем при криках, бранях и понуканьях, нацепляя крючком по девяти пудов себе на спину, с шумом сыплют горох и пшеницу в глубокие суда, валят кули с овсом и крупой, и далече виднеют по всей площади кучи наваленных в пирамиду, как ядра, мешков, и громадно выглядывает весь хлебный арсенал, пока
не перегрузится весь в глубокие суда-суряки [Суда-суряки — суда, получившие свое название от реки Суры.] и
не понесется гусем вместе с весенними льдами бесконечный флот.
Купцы изумились, увидя, как несколько кусков материй, привезенных ими с ярмарки и
не сходивших с рук по причине цены, показавшейся
высокою, пошли вдруг в ход и были раскуплены нарасхват.
Коляска остановилась перед деревянным же одноэтажным домом темно-серого цвета, с белыми барельефчиками над окнами, с
высокою деревянною решеткою перед самыми окнами и узеньким палисадником, за решеткою которого находившиеся тоненькие деревца побелели от никогда
не сходившей с них городской пыли.
Показался какой-то Сысой Пафнутьевич и Макдональд Карлович, о которых и
не слышно было никогда; в гостиных заторчал какой-то длинный, длинный, с простреленною рукою, такого
высокого роста, какого даже и
не видано было.
Полицеймейстер, который служил в кампанию двенадцатого года и лично видел Наполеона,
не мог тоже
не сознаться, что ростом он никак
не будет
выше Чичикова и что складом своей фигуры Наполеон тоже нельзя сказать чтобы слишком толст, однако ж и
не так чтобы тонок.
Поди ты сладь с человеком!
не верит в Бога, а верит, что если почешется переносье, то непременно умрет; пропустит мимо создание поэта, ясное как день, все проникнутое согласием и
высокою мудростью простоты, а бросится именно на то, где какой-нибудь удалец напутает, наплетет, изломает, выворотит природу, и ему оно понравится, и он станет кричать: «Вот оно, вот настоящее знание тайн сердца!» Всю жизнь
не ставит в грош докторов, а кончится тем, что обратится наконец к бабе, которая лечит зашептываньями и заплевками, или, еще лучше, выдумает сам какой-нибудь декохт из невесть какой дряни, которая, бог знает почему, вообразится ему именно средством против его болезни.
Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе;
не развеселят,
не испугают взоров дерзкие дива природы, венчанные дерзкими дивами искусства, города с многооконными
высокими дворцами, вросшими в утесы, картинные дерева и плющи, вросшие в домы, в шуме и в вечной пыли водопадов;
не опрокинется назад голова посмотреть на громоздящиеся без конца над нею и в вышине каменные глыбы;
не блеснут сквозь наброшенные одна на другую темные арки, опутанные виноградными сучьями, плющами и несметными миллионами диких роз,
не блеснут сквозь них вдали вечные линии сияющих гор, несущихся в серебряные ясные небеса.
Шесть лет возилась около здания; но климат, что ли, мешал, или материал уже был такой, только никак
не шло казенное здание
выше фундамента.
Но воспитанные Александ<ром Петровичем>
не только
не пошатнулись, но, умудренные познаньем человека и души, возымели
высокое нравственное влияние даже на взяточников и дурных людей.
Во время покосов
не глядел он на быстрое подыманье шестидесяти разом кос и мерное с легким шумом паденье под ними рядами
высокой травы; он глядел вместо того на какой-нибудь в стороне извив реки, по берегам которой ходил красноносый, красноногий мартын — разумеется, птица, а
не человек; он глядел, как этот мартын, поймав рыбу, держал ее впоперек в носу, как бы раздумывая, глотать или
не глотать, и глядя в то же время пристально вздоль реки, где в отдаленье виден был другой мартын, еще
не поймавший рыбы, но глядевший пристально на мартына, уже поймавшего рыбу.
Обнаруживала ли ими болеющая душа скорбную тайну своей болезни, что
не успел образоваться и окрепнуть начинавший в нем строиться
высокий внутренний человек; что,
не испытанный измлада в борьбе с неудачами,
не достигнул он до
высокого состоянья возвышаться и крепнуть от преград и препятствий; что, растопившись, подобно разогретому металлу, богатый запас великих ощущений
не принял последней закалки, и теперь, без упругости, бессильна его воля; что слишком для него рано умер необыкновенный наставник и нет теперь никого во всем свете, кто бы был в силах воздвигнуть и поднять шатаемые вечными колебаньями силы и лишенную упругости немощную волю, — кто бы крикнул живым, пробуждающим голосом, — крикнул душе пробуждающее слово: вперед! — которого жаждет повсюду, на всех ступенях стоящий, всех сословий, званий и промыслов, русский человек?
Не может быть, чтобы я
не заметил их самоотверженья и
высокой любви к добру и
не принял бы наконец от них полезных и умных советов.
Неточные совпадения
Застыл уж на уколотом // Мизинце у Евгеньюшки, // Хозяйской старшей дочери, //
Высокий бугорок, // А девка и
не слышала, // Как укололась до крови;
Не ветры веют буйные, //
Не мать-земля колышется — // Шумит, поет, ругается, // Качается, валяется, // Дерется и целуется // У праздника народ! // Крестьянам показалося, // Как вышли на пригорочек, // Что все село шатается, // Что даже церковь старую // С
высокой колокольнею // Шатнуло раз-другой! — // Тут трезвому, что голому, // Неловко… Наши странники // Прошлись еще по площади // И к вечеру покинули // Бурливое село…
«Давно мы
не работали, // Давайте — покосим!» // Семь баб им косы отдали. // Проснулась, разгорелася // Привычка позабытая // К труду! Как зубы с голоду, // Работает у каждого // Проворная рука. // Валят траву
высокую, // Под песню, незнакомую // Вахлацкой стороне; // Под песню, что навеяна // Метелями и вьюгами // Родимых деревень: // Заплатова, Дырявина, // Разутова, Знобишина, // Горелова, Неелова — // Неурожайка тож…
Стану я руки убийством марать, // Нет,
не тебе умирать!» // Яков на сосну
высокую прянул, // Вожжи в вершине ее укрепил, // Перекрестился, на солнышко глянул, // Голову в петлю — и ноги спустил!..
(На малом шляпа круглая, // С значком, жилетка красная, // С десятком светлых пуговиц, // Посконные штаны // И лапти: малый смахивал // На дерево, с которого // Кору подпасок крохотный // Всю снизу ободрал, // А
выше — ни царапины, // В вершине
не побрезгует // Ворона свить гнездо.)