Более всего заботила его Стрелецкая слобода, которая и при предшественниках его отличалась самым непреоборимым упорством. Стрельцы довели энергию бездействия почти до утонченности. Они не только не являлись на сходки по приглашениям Бородавкина, но,
завидев его приближение, куда-то исчезали, словно сквозь землю проваливались. Некого было убеждать, не у кого было ни о чем спросить. Слышалось, что кто-то где-то дрожит, но где дрожит и как дрожит — разыскать невозможно.
Когда я подошел к ней, она рассеянно слушала Грушницкого, который, кажется, восхищался природой, но только что
завидела меня, она стала хохотать (очень некстати), показывая, будто меня не примечает.
Совершенно навсегда остался он в стороне от деревенских дел; мальчишки,
завидев его, кричали вдогонку: «Лонгрен утопил Меннерса!» Он не обращал на это внимания.
С хозяйкой он беседовал беспрестанно, лишь только
завидит ее локти в полуотворенную дверь. Он уже, по движению локтей, привык распознавать, что делает хозяйка, сеет, мелет или гладит.
Случай представлялся ему много раз, когда она была одна: но он боялся шевельнуться, почти не дышал, когда
завидит ее, чтоб не испугать ее рождающегося доверия к искренности его перемены и не испортить себе этот новый рай.
Неточные совпадения
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его
завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь, ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
Впавши в гастрономическую тоску, он слонялся по городу словно влюбленный и,
завидев где-нибудь Прыща, самым нелепым образом облизывался.
— Вот смотрите! — говорил он обывателям, — как только меня
завидите, так сейчас в тазы бейте, а потом зачинайте поздравлять, как будто я и невесть откуда приехал!
На пятый день отправились обратно в Навозную слободу и по дороге вытоптали другое озимое поле. Шли целый день и только к вечеру, утомленные и проголодавшиеся, достигли слободы. Но там уже никого не застали. Жители, издали
завидев приближающееся войско, разбежались, угнали весь скот и окопались в неприступной позиции. Пришлось брать с бою эту позицию, но так как порох был не настоящий, то, как ни палили, никакого вреда, кроме нестерпимого смрада, сделать не могли.
Девицы, красавицы, // Душеньки, подруженьки, // Разыграйтесь, девицы, // Разгуляйтесь, милые! // Затяните песенку, // Песенку заветную, // Заманите молодца // К хороводу нашему. // Как заманим молодца, // Как
завидим издали, // Разбежимтесь, милые, // Закидаем вишеньем, // Вишеньем, малиною, // Красною смородиной. // Не ходи подслушивать // Песенки заветные, // Не ходи подсматривать // Игры наши девичьи.