Неточные совпадения
Мавра ушла, а Плюшкин, севши в кресла и
взявши в руку перо, долго еще ворочал
на все стороны четвертку, придумывая: нельзя ли отделить от нее еще осьмушку, но наконец убедился, что никак нельзя; всунул перо в чернильницу с какою-то заплесневшею жидкостью и множеством мух
на дне и стал писать, выставляя буквы, похожие
на музыкальные ноты, придерживая поминутно прыть руки, которая расскакивалась по всей бумаге, лепя скупо строка
на строку и не без сожаления подумывая о том, что все еще останется много чистого пробела.
Экой я дурак в самом
деле!» Сказавши это, он переменил свой шотландский костюм
на европейский, стянул покрепче пряжкой свой полный живот, вспрыснул себя одеколоном,
взял в руки теплый картуз и бумаги под мышку и отправился в гражданскую палату совершать купчую.
Перед ним стояла не одна губернаторша: она держала под руку молоденькую шестнадцатилетнюю девушку, свеженькую блондинку с тоненькими и стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник
взял бы в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается
на Руси, где любит все оказаться в широком размере, всё что ни есть: и горы и леса и степи, и лица и губы и ноги; ту самую блондинку, которую он встретил
на дороге, ехавши от Ноздрева, когда, по глупости кучеров или лошадей, их экипажи так странно столкнулись, перепутавшись упряжью, и дядя Митяй с дядею Миняем взялись распутывать
дело.
На это обыкновенно замечали другие чиновники: «Хорошо тебе, шпрехен зи дейч Иван Андрейч, у тебя
дело почтовое: принять да отправить экспедицию; разве только надуешь, заперши присутствие часом раньше, да
возьмешь с опоздавшего купца за прием письма в неуказанное время или перешлешь иную посылку, которую не следует пересылать, — тут, конечно, всякий будет святой.
Но в жизни все меняется быстро и живо: и в один
день, с первым весенним солнцем и разлившимися потоками, отец,
взявши сына, выехал с ним
на тележке, которую потащила мухортая [Мухортая — лошадь с желтыми подпалинами.] пегая лошадка, известная у лошадиных барышников под именем сорóки; ею правил кучер, маленький горбунок, родоначальник единственной крепостной семьи, принадлежавшей отцу Чичикова, занимавший почти все должности в доме.
— А кто их заводил? Сами завелись: накопилось шерсти, сбыть некуды, я и начал ткать сукна, да и сукна толстые, простые; по дешевой цене их тут же
на рынках у меня и разбирают. Рыбью шелуху, например, сбрасывали
на мой берег шесть лет сряду; ну, куды ее
девать? я начал с нее варить клей, да сорок тысяч и
взял. Ведь у меня всё так.
— Тут Костанжогло подвинулся ближе к Чичикову и, чтобы заставить его получше вникнуть в
дело,
взял его
на абордаж, другими словами — засунул палец в петлю его фрака.
— Позвольте вам вместо того, чтобы заводить длинное
дело, вы, верно, не хорошо рассмотрели самое завещание: там, верно, есть какая-нибудь приписочка. Вы
возьмите его
на время к себе. Хотя, конечно, подобных вещей
на дом брать запрещено, но если хорошенько попросить некоторых чиновников… Я с своей стороны употреблю мое участие.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).Ну, слава богу! деньги
взял.
Дело, кажется, пойдет теперь
на лад. Я таки ему вместо двухсот четыреста ввернул.
Вот в чем
дело, батюшка. За молитвы родителей наших, — нам, грешным, где б и умолить, — даровал нам Господь Митрофанушку. Мы все делали, чтоб он у нас стал таков, как изволишь его видеть. Не угодно ль, мой батюшка,
взять на себя труд и посмотреть, как он у нас выучен?
Елены; «Московские ведомости» заявили, что с посрамлением врага задача их кончилась, и обещали прекратить свое существование; но
на другой
день взяли свое обещание назад и дали другое, которым обязывались прекратить свое существование лишь тогда, когда Париж будет взят вторично.
— Благодарим, — отвечал старик,
взял стакан, но отказался от сахара, указав
на оставшийся обгрызенный им комок. — Где же с работниками вести
дело? — сказал он. — Раззор один. Вот хоть бы Свияжсков. Мы знаем, какая земля — мак, а тоже не больно хвалятся урожаем. Всё недосмотр!
Смутное сознание той ясности, в которую были приведены его
дела, смутное воспоминание о дружбе и лести Серпуховского, считавшего его нужным человеком, и, главное, ожидание свидания — всё соединялось в общее впечатление радостного чувства жизни. Чувство это было так сильно, что он невольно улыбался. Он спустил ноги, заложил одну
на колено другой и,
взяв ее в руку, ощупал упругую икру ноги, зашибленной вчера при падении, и, откинувшись назад, вздохнул несколько раз всею грудью.