Неточные совпадения
В «Кулаковку» даже днем опасно ходить — коридоры темные,
как ночью. Помню, как-то я иду подземным коридором «Сухого оврага», чиркаю спичку и
вижу — ужас! — из каменной стены, из гладкой каменной стены вылезает голова живого человека. Я остановился, а голова орет...
В 1917 году ночлежники «Утюга» все,
как один, наотрез отказались платить съемщикам квартир за ночлег, и съемщики,
видя, что жаловаться некому, бросили все и разбежались по своим деревням.
— Персидская ромашка! О нет, вы не шутите, это в жизни вещь великая. Не будь ее на свете — не был бы я таким,
каким вы меня
видите, а мой патрон не состоял бы в членах Общества драматических писателей и не получал бы тысячи авторского гонорара, а «Собачий зал»… Вы знаете, что такое «Собачий зал»?..
Последний раз я
видел Мишу Хлудова в 1885 году на собачьей выставке в Манеже. Огромная толпа окружила большую железную клетку. В клетке на табурете в поддевке и цилиндре сидел Миша Хлудов и пил из серебряного стакана коньяк. У ног его сидела тигрица, била хвостом по железным прутьям, а голову положила на колени Хлудову. Это была его последняя тигрица, недавно привезенная из Средней Азии, но уже прирученная им,
как собачонка.
— Нет, вы
видели подвальную, ее мы уже сломали, а под ней еще была, самая страшная: в одном ее отделении картошка и дрова лежали, а другая половина была наглухо замурована… Мы и сами не знали, что там помещение есть. Пролом сделали, и наткнулись мы на дубовую, железом кованную дверь. Насилу сломали, а за дверью — скелет человеческий…
Как сорвали дверь —
как загремит,
как цепи звякнули… Кости похоронили. Полиция приходила, а пристав и цепи унес куда-то.
Вот тут-то, на этих балах, и завязывались нужные знакомства и обделывались разные делишки, а благодушный «хозяин столицы»,
как тогда звали Долгорукова, окруженный стеной чиновников, скрывавших от него то, что ему не нужно было
видеть, рассыпался в любезностях красивым дамам.
— Ну, хоть убей, сам никакого порока не
видел! Не укажи Александр Михайлыч чутошную поволоку в прутике… Ну и
как это так? Ведь же от Дианки… Родной брат тому кобелю…
Я
видел,
как упало несколько человек,
видел,
как толпа бросилась к Страстному и
как в это время в открывшихся дверях голицынского магазина появилась в одном сюртуке, с развевающейся седой гривой огромная фигура владельца. Он кричал на полицию и требовал, чтобы раненых несли к нему на перевязку.
Они работали и жили вместе со своими земляками и родственниками,
видели,
как они трудились, и сами не отставали от них, а кое-какие чаевые за мелкие услуги давали им возможность кое-как, по-своему, развлекаться.
— Первое — это надо Сандуновские бани сделать такими,
каких Москва еще не
видела и не
увидит. Вместо развалюхи построим дворец для бань, сделаем все по последнему слову науки, и чем больше вложим денег, тем больше будем получать доходов, а Хлудовых сведем на нет. О наших банях заговорит печать, и ты — знаменитость!
И каждый раз,
как, бывало,
увижу кудрявцовскую карамельку в цветной бумажке, хвостик с одного конца, так и вспомню моего учителя.
Сразу узнал его — мы десятки раз встречались на разных торжествах и, между прочим, на бегах и скачках, где он нередко бывал, всегда во время антрактов скрываясь где-нибудь в дальнем углу, ибо,
как он говорил: «Не подобает бывать духовной особе на конском ристалище, начальство
увидит, а я до коней любитель!»
Среди московских трактиров был один-единственный, где раз в году, во время весеннего разлива, когда с верховьев Москвы-реки приходили плоты с лесом и дровами, можно было
видеть деревню. Трактир этот, обширный и грязный, был в Дорогомилове,
как раз у Бородинского моста, на берегу Москвы-реки.
—
Видите, Иван Андреевич, ведь у всех ваших конкурентов есть и «Ледяной дом», и «Басурман», и «Граф Монтекристо», и «Три мушкетера», и «Юрий Милославский». Но ведь это вовсе не то, что писали Дюма, Загоскин, Лажечников. Ведь там черт знает
какая отсебятина нагорожена… У авторов косточки в гробу перевернулись бы, если бы они узнали.
И
вижу я, слушая эти рассказы, вереницы ожидающих очереди через шлагбаум,
как наконец тому или другому проезжающему, по чинам и званиям, давался пропуск, и с крыльца кордегардии унтер командовал инвалиду шлагбаума...
Неточные совпадения
Анна Андреевна (
увидев Хлестакова на коленях). Ax,
какой пассаж!
Хлестаков. А, да я уж вас
видел. Вы, кажется, тогда упали? Что,
как ваш нос?
Хлестаков (раскланиваясь).
Как я счастлив, сударыня, что имею в своем роде удовольствие вас
видеть.
Хлестаков. Вы,
как я
вижу, не охотник до сигарок. А я признаюсь: это моя слабость. Вот еще насчет женского полу, никак не могу быть равнодушен.
Как вы?
Какие вам больше нравятся — брюнетки или блондинки?
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот
как на ладони все
видишь.