Неточные совпадения
В тумане двигаются толпы оборванцев, мелькают около туманных, как
в бане, огоньков. Это торговки съестными припасами сидят рядами на огромных чугунах или корчагах с «тушенкой», жареной протухлой колбасой, кипящей
в железных ящиках над жаровнями, с бульонкой, которую больше называют «
собачья радость»…
А ночевать
в мусорной яме или
в подвале ничуть не хуже, чем у хозяина
в холодных сенях на
собачьем положении.
Чуть свет являлись на толкучку торговки, барахольщики первой категории и скупщики из «Шилова дома», а из желающих продать — столичная беднота: лишившиеся места чиновники приносили последнюю шинелишку с
собачьим воротником, бедный студент продавал сюртук, чтобы заплатить за угол, из которого его гонят на улицу, голодная мать, продающая одеяльце и подушку своего ребенка, и жена обанкротившегося купца, когда-то богатая, боязливо предлагала самовар, чтобы купить еду сидящему
в долговом отделении мужу.
Эти приемы всегда имели успех: и сконфуженный студент, и горемыка-мать, и купчиха уступали свои вещи за пятую часть стоимости, только видавший виды чиновник равнодушно твердит свое да еще заступается за других, которых маклаки собираются обжулить.
В конце концов, он продает свой
собачий воротник за подходящую цену, которую ему дают маклаки, чтобы только он «не отсвечивал».
— Персидская ромашка! О нет, вы не шутите, это
в жизни вещь великая. Не будь ее на свете — не был бы я таким, каким вы меня видите, а мой патрон не состоял бы
в членах Общества драматических писателей и не получал бы тысячи авторского гонорара, а «
Собачий зал»… Вы знаете, что такое «
Собачий зал»?..
— Ах, Жорж! Не может он без глупых шуток! — улыбнулась она мне. — Простите, у нас беспорядок. Жорж возится с этой рванью, с переписчиками… Сидят и чешутся… На сорок копеек
в день персидской ромашки выходит… А то без нее такой зоологический сад из квартиры сделают, что сбежишь… Они из «
Собачьего зала».
То же самое было и на Живодерке, где помещался «
Собачий зал Жана де Габриель». Населенная мастеровым людом, извозчиками, цыганами и официантами, улица эта была весьма шумной и днем и ночью. Когда уже все «заведения с напитками» закрывались и охочему человеку негде было достать живительной влаги, тогда он шел на эту самую улицу и удовлетворял свое желание
в «Таверне Питера Питта».
Торговала ими «бабушка» на вынос и распивочно
в «
Собачьем зале».
— Запутался, брат, запил. Второй год
в «
Собачьем зале» пребываю. Сцену бросил, переделкой пьес занимаюсь.
Последний раз я видел Мишу Хлудова
в 1885 году на
собачьей выставке
в Манеже. Огромная толпа окружила большую железную клетку.
В клетке на табурете
в поддевке и цилиндре сидел Миша Хлудов и пил из серебряного стакана коньяк. У ног его сидела тигрица, била хвостом по железным прутьям, а голову положила на колени Хлудову. Это была его последняя тигрица, недавно привезенная из Средней Азии, но уже прирученная им, как собачонка.
Этот клуб зародился
в трактирчике-низке на Неглинном проезде, рядом с Трубной площадью, где по воскресеньям бывал
собачий рынок и птичий базар. Трактир так и звали: «
Собачий рынок».
По зимам охотники съезжались
в Москву на
собачью выставку отовсюду и уже обязательно бывали на Трубе. Это место встреч провинциалов с москвичами. С рынка они шли
в «Эрмитаж» обедать и заканчивать день или, вернее сказать, ночь у «Яра» с цыганскими хорами, «по примеру своих отцов».
Ружейные охотники — москвичи — сплоченной компанией отправлялись
в трактир «
Собачий рынок», известный всем охотникам под этим названием, хотя официально он назывался по фамилии владельца.
Трактир «
Собачий рынок» был не на самой площади, а вблизи нее, на Неглинном проезде, но считался на Трубе. Это был грязноватый трактирчик-низок.
В нем имелся так называемый чистый зал, по воскресеньям занятый охотниками. Каждая их группа на этот день имела свой дожидавшийся стол.
Неточные совпадения
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со всей воинской силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся //
В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по миру, // Не отойдя сосет!
Г-жа Простакова. А ты разве девка,
собачья ты дочь? Разве у меня
в доме, кроме твоей скверной хари, и служанок нет? Палашка где?
― Так я же нападу на него, ― улыбаясь сказала Львова, дожидавшаяся конца разговора
в своей белой
собачьей ротонде. ― Ну, поедемте.
— Ну, нечего с вами делать, извольте! Убыток, да уж нрав такой
собачий: не могу не доставить удовольствия ближнему. Ведь, я чай, нужно и купчую совершить, чтоб все было
в порядке.
Между тем псы заливались всеми возможными голосами: один, забросивши вверх голову, выводил так протяжно и с таким старанием, как будто за это получал бог знает какое жалованье; другой отхватывал наскоро, как пономарь; промеж них звенел, как почтовый звонок, неугомонный дискант, вероятно молодого щенка, и все это, наконец, повершал бас, может быть, старик, наделенный дюжею
собачьей натурой, потому что хрипел, как хрипит певческий контрабас, когда концерт
в полном разливе: тенора поднимаются на цыпочки от сильного желания вывести высокую ноту, и все, что ни есть, порывается кверху, закидывая голову, а он один, засунувши небритый подбородок
в галстук, присев и опустившись почти до земли, пропускает оттуда свою ноту, от которой трясутся и дребезжат стекла.