Неточные совпадения
Пошли мои странствования
по Гуслицам. Гуслицы — название неофициальное. Они были расположены в смежных углах трех губерний: Московской, Владимирской и Рязанской. Здесь всегда было удобно скрываться беглым и разбойникам, шайки которых, если ловят в одной губернии, — перекочевывали рядом, в соседнюю, где полиция
другой губернии не имела права ловить. Перешагнул в
другую — и недосягаем! Гусляки ездили еще
по городам собирать на погорелое с фальшивыми
свидетельствами. Этот промысел много давал.
В этих немногих строках выражается благородная душа поэта, стремящегося к совершенству и готового упрекать себя даже за те обстоятельства жизни, которые приводили его к чему-нибудь дурному и пошлому независимо от его воли…
По свидетельству друзей Кольцова, любимейшей мечтой его жизни было отделаться от мелочной торговли и на свободе предаться ученью… Особенно сильно и постоянно выказывал он это стремление после 1836 года.
Неточные совпадения
— Мы еще проверим все это
свидетельствами еще не спрошенных
других лиц; о деньгах ваших не беспокойтесь, они сохранятся где следует и окажутся к вашим услугам
по окончании всего… начавшегося… если окажется или, так сказать, докажется, что вы имеете на них неоспоримое право. Ну-с, а теперь…
Я сел на место частного пристава и взял первую бумагу, лежавшую на столе, — билет на похороны дворового человека князя Гагарина и медицинское
свидетельство, что он умер
по всем правилам науки. Я взял
другую — полицейский устав. Я пробежал его и нашел в нем статью, в которой сказано: «Всякий арестованный имеет право через три дня после ареста узнать причину оного и быть выпущен». Эту статью я себе заметил.
Офицер ожидал меня во всей форме, с белыми отворотами, с кивером без чехла, с лядункой через плечо, со всякими шнурками. Он сообщил мне, что архиерей разрешил священнику венчать, но велел предварительно показать метрическое
свидетельство. Я отдал офицеру
свидетельство, а сам отправился к
другому молодому человеку, тоже из Московского университета. Он служил свои два губернских года,
по новому положению, в канцелярии губернатора и пропадал от скуки.
В Петербурге он, разумеется, скоро бы ее отыскал, под каким бы именем она ни воротилась в Россию; да дело в том, что заграничные его агенты его ложным
свидетельством обманули: уверили его, что она живет в одном каком-то заброшенном городишке в южной Германии; сами они обманулись
по небрежности: одну приняли за
другую.
Налетов. Нет, позвольте, Самуил Исакович, уж если так говорить, так
свидетельств было два:
по одному точно что «оказалось», а
по другому ровно ничего не оказалось. Так, по-моему, верить следует последнему
свидетельству, во-первых, потому, что его производил человек благонамеренный, а во-вторых, потому, что и закон велит следователю действовать не в ущерб, а в пользу обвиненного… Обвинить всякого можно!