Неточные совпадения
— Ред.)], куда доступ был только зимой, по тайным нарубкам на деревьях, которые чужому и
не приметить, а летом на шестах пробираться приходилось, да и то в знакомых
местах, а то попадешь в болотное окно, сразу провалишься — и конец.
Было на
месте настоящего города тогда поселеньице, где жили новгородцы, которое, может быть, и названия
не имело. И вернулся непроходимыми лесами оттуда в Новгород какой-нибудь поселенец и рассказывает, как туда добраться.
Отец вскоре получил
место чиновника в губернском правлении, пришлось переезжать в Вологду, а бабушка и дед
не захотели жить в лесу одни и тоже переехали с нами.
Вдруг под снегом раздалось рычанье, а потом рев… Лесник, упершись шестом в снег, прямо с дерева перепрыгнул к нам на утоптанное
место. В тот же момент из-под снега выросла почти до половины громадная фигура медведя. Я,
не отдавая себе отчета, прицелился и спустил оба курка.
Когда отец женился во второй раз, муштровала меня аристократическая родня мачехи, ее сестры, да какая-то баронесса Матильда Ивановна, с коричневым старым псом Жужу!.. В первый раз меня выпороли за то, что я, купив сусального золота, вызолотил и высеребрил Жужу такие
места, которые у собак совершенно
не принято золотить и серебрить.
А расшива еще только шевелилась и
не двигалась… Аравушка топталась на
месте, скрипнула мачта…
Да я никакого значения деньгам
не придавал, а тосковал только о том, что наша станица с Костыгой
не состоялась, а бессмысленное таскание кулей ради заработка все на одном и том же
месте мне стало прискучать.
Вот здесь, в тальниках, под песчаной осыпью схоронили вятского паренька… Вот тут тоже закопали… Видишь знакомые
места, и что-то неприятное в голове…
Не сообразить… А потом опять звучит: «Черный пудель шаговит, шаговит…»
Мне об это самое
место начальство праведное целую рощу перевело… Так полосовали,
не вроде Орлова, которого добрая душа, майор, как сына родного обласкал… А нас, бывало, выпорют, да в госпиталь на носилках или просто на нары бросят — лежи и молчи, пока подсохнет.
Утром я пошел искать какого-нибудь
места, перебегая с тротуара на тротуар или заходя во дворы, когда встречал какого-нибудь товарища по полку или знакомого офицера — солдат я
не стеснялся, солдат
не осудит, а еще позавидует поддевке и пальтишку — вольный стал!
Где-где я
не был, и в магазинах, и в конторах, и в гостиницы заходил, все искал
место «по письменной части». Рассказывать приключения этой голодной недели — и скучно и неинтересно: кто из людей в поисках
места не испытывал этого и
не испытывает теперь. В лучшем случае — вежливый отказ, а то на дерзость приходилось натыкаться...
На другой день, после первых опытов, я уже
не ходил ни по магазинам, ни по учреждениям… Проходя мимо пожарной команды, увидел на лавочке перед воротами кучку пожарных с брандмейстером, иду прямо к нему и прошу
места.
— Садись, поешь уж. Только ночевать
не пущу, — сказал рыжий, а старик указал мне
место на скамье, где сесть.
— Я тоже зимогор, уж десяток годов коло Будилова околачиваюсь, а сейчас при
месте, у Сорокина, на белильном… Да вчера получка была, загулял… И шапку пропил… Как и дойду,
не знаю…
— Ну вот, оба Иванычи! — и как-то нутром засмеялся. — Ведь я тебя
не спрашиваю, кто ты, да что ты? А нешто я
не вижу, что твое
место не здесь… Мое так здесь, я свое отхватал, будя. Понял?
Понемногу все поднялись, поодиночке друг за другом спустились вниз, умывались на ходу, набирая в рот воды и разливая по полу, чтобы для порядка в одном
месте не мочить, затем поднимались по лестнице в казарму, утирались кто подолом рубахи, кто грязным кафтаном.
День был холодный, и оборванцы
не пошли на базар. Пили дома, пили до дикости. Дым коромыслом стоял: гармоника, пляска, песни, драка… Внизу в кухне заядлые игроки дулись в «фальку и бардадыма», гремя медяками. Иваныч, совершенно больной, лежал на своем
месте. Он и жалованье
не ходил получать и
не ел ничего дня четыре. Живой скелет лежал.
— Извольте. Я бежал из дома и
не желаю, чтобы мои родители знали, где я и, наконец, что я попал в полицию. Вы на моем
месте поступили бы, уверен я, так же, так как
не хотели бы беспокоить отца и мать.
Кругом болота, узкая песчаная полоса берега, и в море выдавалась огромная лагуна, заросшая камышом и кугой, обнесенная валами песку со стороны моря, как бы краями чаши, такими высокими валами, что волны
не поднимались выше их, а весь берег вправо и влево был низким
местом, ниже уровня моря, а дальше в непроходимых лесах, на громадном пространстве на север до реки Риона и далее до города Поти, были огромные озера-болота,
место зимовки перелетных птиц.
Другой жилец чуть
не год ходит без должности, а потом получит
место и снова живет, снова платит.
Помню — во время страшного летнего пожара в Зарядье я спас от гибели обер-полицмейстера Козлова, чуть
не провалившегося в подгорелый потолок, рухнувший через минуту после того, как я отшвырнул Козлова от опасного
места и едва выскочил за ним сам.
Но я
не мог бывать на всех пожарах, потому что имел частые командировки из Москвы, и меня стал заменять учитель чистописания А.А. Брайковский, страстный любитель пожаров, который потом и занял мое
место, когда я ушел из «Листка» в «Русские ведомости».
— Ну заварили вы кашу. Сейчас один из моих агентов вернулся… Рабочие никак
не успокоятся, а фабрикантам в копеечку влетит… приехал сам прокурор судебной палаты на
место… Сам ведет строжайшее следствие… За укрывательство кое-кто из властей арестован, потребовал перестройки казармы и улучшения быта рабочих, сам говорил с рабочими, и это только успокоило их. Дело будет разбираться во Владимирском суде.
— Нигде столько
не заработаешь и нигде
не отведут столько
места для статей, — а пишу я что хочу, меня никто
не черкает. Да и любопытная работа.
Никогда я
не писал так азартно, как в это лето на пароходе. Из меня, простите за выражение, перли стихи. И ничего удивительного: еду в первый раз в жизни в первом классе по тем
местам, где разбойничали и тянули лямку мои друзья Репка и Костыга, где мы с Орловым выгребали в камышах… где… Довольно.
— А ты
не догадался? Ведь Александр III коронуется… А разве его к царствованию готовили? Он занимает
место умершего брата цесаревича Николая… Ну, понял?
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные
места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и
не завесть его? только, знаете, в таком
месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
А вы — стоять на крыльце, и ни с
места! И никого
не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и
не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Городничий. Да говорите, ради бога, что такое? У меня сердце
не на
месте. Садитесь, господа! Возьмите стулья! Петр Иванович, вот вам стул.
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы!
не нашли другого
места упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Артемий Филиппович (
не давая письма). Нет, это
место можно пропустить, а там дальше разборчиво.