Неточные совпадения
И одна главная дорога с юга
на север, до Белого моря, до Архангельска — это Северная Двина. Дорога летняя. Зимняя дорога, по которой из Архангельска зимой рыбу возят,
шла вдоль Двины, через села и деревни. Народ селился, конечно, ближе к пути, к рекам, а там, дальше глушь беспросветная да болота непролазные, диким
зверем населенные… Да и народ такой же дикий блудился от рождения до веку в этих лесах… Недаром говорили...
Когда он успел туда прыгнуть, я и не видал. А медведя не было, только виднелась громадная яма в снегу, из которой
шел легкий пар, и показалась спина и голова Китаева. Разбросали снег, Китаев и лесник вытащили громадного
зверя, в нем было, как сразу определил Китаев, и оказалось верно, — шестнадцать пудов. Обе пули попали в сердце. Меня поздравляли, целовали, дивились
на меня мужики, а я все еще не верил, что именно я, один я, убил медведя!
— Бились со мной, бились
на всех кораблях и присудили меня
послать к Фофану
на усмирение. Одного имени Фофана все, и офицеры и матросы, боялись. Он и вокруг света сколько раз хаживал, и в Ледовитом океане за китом плавал. Такого
зверя, как Фофан, отродясь
на свете не бывало: драл собственноручно, меньше семи зубов с маху не вышибал, да еще райские сады
на своем корабле устраивал.
Неточные совпадения
Шум и визг от железных скобок и ржавых винтов разбудили
на другом конце города будочника, который, подняв свою алебарду, закричал спросонья что стало мочи: «Кто
идет?» — но, увидев, что никто не
шел, а слышалось только вдали дребезжанье, поймал у себя
на воротнике какого-то
зверя и, подошед к фонарю, казнил его тут же у себя
на ногте.
И словом,
слава шла, // Что Крот великий
зверь на малые дела: // Беда лишь, под носом глаза Кротовы зорки, // Да вдаль не видят ничего;
Но силой ветров от залива // Перегражденная Нева // Обратно
шла, гневна, бурлива, // И затопляла острова, // Погода пуще свирепела, // Нева вздувалась и ревела, // Котлом клокоча и клубясь, // И вдруг, как
зверь остервенясь, //
На город кинулась.
Крылатые обезьяны, птицы с головами
зверей, черти в форме жуков, рыб и птиц; около полуразрушенного шалаша испуганно скорчился святой Антоний,
на него
идут свинья, одетая женщиной обезьяна в смешном колпаке; всюду ползают различные гады; под столом, неведомо зачем стоящим в пустыне, спряталась голая женщина; летают ведьмы; скелет какого-то животного играет
на арфе; в воздухе летит или взвешен колокол;
идет царь с головой кабана и рогами козла.
Когда нянька мрачно повторяла слова медведя: «Скрипи, скрипи, нога липовая; я по селам
шел, по деревне
шел, все бабы спят, одна баба не спит,
на моей шкуре сидит, мое мясо варит, мою шерстку прядет» и т. д.; когда медведь входил, наконец, в избу и готовился схватить похитителя своей ноги, ребенок не выдерживал: он с трепетом и визгом бросался
на руки к няне; у него брызжут слезы испуга, и вместе хохочет он от радости, что он не в когтях у
зверя, а
на лежанке, подле няни.