Наша беседа с Н. В. Васильевым началась с воспоминаний о воронежском сезоне, а потом стала общей. Особенно много знал о Воронеже старший, бывший в то время приказчиком в книжном магазине и имевший большое знакомство. Во время арестов в 1880 году книжный магазин закрыла полиция, а Назарушку вместе с его хозяином
выслали на родину.
Много их попадало в Рукавишниковский исправительный приют, много их
высылали на родину, а шайки росли и росли, пополняемые трущобами, где плодилась нищета, и беглыми мальчишками из мастерских, где подчас жизнь их была невыносима.
Неточные совпадения
— И этого вполне достаточно, чтоб лишить вас права прохождения университетского курса и
выслать из Москвы
на родину под надзор полиции.
В то самое время, как Гарибальди называл Маццини своим «другом и учителем», называл его тем ранним, бдящим сеятелем, который одиноко стоял
на поле, когда все спало около него, и, указывая просыпавшимся путь, указал его тому рвавшемуся
на бой за
родину молодому воину, из которого
вышел вождь народа итальянского; в то время, как, окруженный друзьями, он смотрел
на плакавшего бедняка-изгнанника, повторявшего свое «ныне отпущаеши», и сам чуть не плакал — в то время, когда он поверял нам свой тайный ужас перед будущим, какие-то заговорщики решили отделаться, во что б ни стало, от неловкого гостя и, несмотря
на то, что в заговоре участвовали люди, состарившиеся в дипломациях и интригах, поседевшие и падшие
на ноги в каверзах и лицемерии, они сыграли свою игру вовсе не хуже честного лавочника, продающего
на свое честное слово смородинную ваксу за Old Port.
Там он участвовал в набегах, попадал в плен, был, кажется, контужен,
вышел в отставку и, вернувшись
на родину, привез массу самых удивительных рассказов.
— Да почесть что одним засвидетельствованием рук и пробавляемся. Прежде, бывало,
выйдешь на улицу — куда ни обернешься, везде источники видишь, а нынче у нас в ведении только сколка льду
на улицах да бунты остались, прочее же все по разным ведомствам разбрелось. А я, между прочим, твердо в своем сердце положил: какова пора ни мера, а во всяком случае десять тысяч накопить и
на родину вернуться. Теперь судите сами: скоро ли по копейкам экую уйму денег сколотишь?
Свитка отсоветовал Хвалынцеву тотчас же перебираться
на старую квартиру. Он ему прямо, «как старший», указывал оставаться у графини Маржецкой до того времени, пока не будет приискан надежный поручитель, так как, в противном случае, полиция могла бы придраться к экс-студенту и
выслать его
на родину в течение двух суток. В сущности же, Свитка делал это для того, чтобы вновь завербованный адепт еще более укрепился в своем решении, а кто же лучше графини мог поспособствовать этому?