Неточные совпадения
Будто чувствовалось, что вот-вот и природа оживет из-подо льда и снега, но это так чувствовалось новичку, который суетно надеялся в первых числах февраля видеть весну в NN;
улица, видно, знала, что опять придут морозы, вьюги и что до 15/27 мая не будет признаков листа, она не радовалась; сонное бездействие царило
на ней; две-три грязные бабы сидели у стены гостиного двора с рязанью и грушей; они, пользуясь тем, что пальцы не мерзнут, вязали чулки, считали петли и изредка только обращались друг к другу, ковыряя в зубах спицами, вздыхая, зевая и
осеняя рот свой знамением креста.
Неточные совпадения
— Да, вот как, — говорила она, выходя
на улицу. — Сын мелкого трактирщика, был социалистом, как и его приятель Мильеран, а в шестом году,
осенью, распорядился стрелять по забастовщикам.
Только у берегов Дании повеяло
на нас теплом, и мы ожили. Холера исчезла со всеми признаками, ревматизм мой унялся, и я стал выходить
на улицу — так я прозвал палубу. Но бури не покидали нас: таков обычай
на Балтийском море
осенью. Пройдет день-два — тихо, как будто ветер собирается с силами, и грянет потом так, что бедное судно стонет, как живое существо.
На окраинах существовал особый промысел. В дождливую погоду, особенно
осенью, немощеный переулок представлял собой вязкое болото, покрытое лужами, и надо меж них уметь лавировать, знать фарватер
улицы. Мальчишки всегда дежурили
на улице. Это лоцманы. Когда едет богатый экипаж — тут ему и беда.
Стертые вьюгами долгих зим, омытые бесконечными дождями
осени, слинявшие дома нашей
улицы напудрены пылью; они жмутся друг к другу, как нищие
на паперти, и тоже, вместе со мною, ждут кого-то, подозрительно вытаращив окна. Людей немного, двигаются они не спеша, подобно задумчивым тараканам
на шестке печи. Душная теплота поднимается ко мне; густо слышны нелюбимые мною запахи пирогов с зеленым луком, с морковью; эти запахи всегда вызывают у меня уныние.
Прошло два года.
На дворе стояла сырая, ненастная
осень; серые петербургские дни сменялись темными холодными ночами: столица была неопрятна, и вид ее не способен был пленять ничьего воображения. Но как ни безотрадны были в это время картины людных мест города, они не могли дать и самого слабого понятия о впечатлениях, производимых
на свежего человека видами пустырей и бесконечных заборов, огораживающих болотистые
улицы одного из печальнейших углов Петербургской стороны.