Неточные совпадения
И вот этот-то страшный человек должен был приехать к нам. С утра во всем
доме было необыкновенное волнение: я никогда прежде не видал этого мифического «брата-врага», хотя и родился у него в
доме, где жил мой отец после приезда из
чужих краев; мне очень хотелось его посмотреть и в то же время я боялся — не знаю чего, но очень боялся.
Что-то
чужое прошло тут в эти десять лет; вместо нашего
дома на горе стоял другой, около него был разбит новый сад.
Иностранцы
дома, иностранцы в
чужих краях, праздные зрители, испорченные для России западными предрассудками, для Запада — русскими привычками, они представляли какую-то умную ненужность и терялись в искусственной жизни, в чувственных наслаждениях и в нестерпимом эгоизме.
Отец мой, возвратившись из
чужих краев, до ссоры с братом, останавливался на несколько месяцев в его
доме, и в этом же
доме родилась моя жена в 1817 году.
И вот в этом отжившем
доме, над которым угрюмо тяготели две неугомонные старухи: одна, полная причуд и капризов, другая ее беспокойная лазутчица, лишенная всякой деликатности, всякого такта, — явилось дитя, оторванное от всего близкого ему,
чужое всему окружающему и взятое от скуки, как берут собачонок или как князь Федор Сергеевич держал канареек.
Отец мой на это отвечал, что он в
чужие дела терпеть не может мешаться, что до него не касается, что княгиня делает у себя в
доме; он мне советовал оставить пустые мысли, «порожденные праздностью и скукой ссылки», и лучше приготовляться к путешествию в
чужие края.
Когда совсем смерклось, мы отправились с Кетчером. Сильно билось сердце, когда я снова увидел знакомые, родные улицы, места, домы, которых я не видал около четырех лет… Кузнецкий мост, Тверской бульвар… вот и
дом Огарева, ему нахлобучили какой-то огромный герб, он
чужой уж; в нижнем этаже, где мы так юно жили, жил портной… вот Поварская — дух занимается: в мезонине, в угловом окне, горит свечка, это ее комната, она пишет ко мне, она думает обо мне, свеча так весело горит, так мне горит.
Тогда общество с подобострастием толпилось в
доме графа Орлова, дамы «в
чужих брильянтах», кавалеры не смея садиться без разрешения; перед ними графская дворня танцевала в маскарадных платьях.
К нему-то я и обернулся. Я оставил
чужой мне мир и воротился к вам; и вот мы с вами живем второй год, как бывало, видаемся каждый день, и ничего не переменилось, никто не отошел, не состарелся, никто не умер — и мне так
дома с вами и так ясно, что у меня нет другой почвы — кроме нашей, другого призвания, кроме того, на которое я себя обрекал с детских лет.
Добрые люди винили меня за то, что я замешался очертя голову в политические движения и предоставил на волю божью будущность семьи, — может, оно и было не совсем осторожно; но если б, живши в Риме в 1848 году, я сидел
дома и придумывал средства, как спасти свое именье, в то время как вспрянувшая Италия кипела пред моими окнами, тогда я, вероятно, не остался бы в
чужих краях, а поехал бы в Петербург, снова вступил бы на службу, мог бы быть «вице-губернатором», за «оберпрокурорским столом» и говорил бы своему секретарю «ты», а своему министру «ваше высокопревосходительство!».
У него был свой сын, Андрей, почти одних лет с Обломовым, да еще отдали ему одного мальчика, который почти никогда не учился, а больше страдал золотухой, все детство проходил постоянно с завязанными глазами или ушами да плакал все втихомолку о том, что живет не у бабушки, а в
чужом доме, среди злодеев, что вот его и приласкать-то некому, и никто любимого пирожка не испечет ему.
Будучи принужден остаться ночевать в
чужом доме, он боялся, чтоб не отвели ему ночлега где-нибудь в уединенной комнате, куда легко могли забраться воры, он искал глазами надежного товарища и выбрал, наконец, Дефоржа.
Неточные совпадения
В моей сурминской вотчине // Крестьяне все подрядчики, // Бывало,
дома скучно им, // Все на
чужую сторону // Отпросятся с весны…
Г-жа Простакова. Какая я госпожа в
доме! (Указывая на Милона.)
Чужой погрозит, приказ мой ни во что.
Стародум. От двора, мой друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя рассердятся, либо тебя рассердят. Я не стал дожидаться ни того, ни другого. Рассудил, что лучше вести жизнь у себя
дома, нежели в
чужой передней.
Если мы и останемся в одном
доме — мы
чужие.
Но особенно понравилось ему то, что она тотчас же, как бы нарочно, чтобы не могло быть недоразумений при
чужом человеке, назвала Вронского просто Алексеем и сказала, что они переезжают с ним во вновь нанятый
дом, который здесь называют палаццо.