Неточные совпадения
Помню только, как изредка по воскресеньям к нам приезжали из пансиона две дочери
Б. Меньшая, лет шестнадцати, была поразительной красоты. Я терялся,
когда она входила в комнату,
не смел никогда обращаться к ней с речью, а украдкой смотрел в ее прекрасные темные глаза, на ее темные кудри. Никогда никому
не заикался я об этом, и первое дыхание любви прошло,
не сведанное никем, ни даже ею.
Разумеется, объяснять было нечего, я писал уклончивые и пустые фразы в ответ. В одном месте аудитор открыл фразу: «Все конституционные хартии ни к чему
не ведут, это контракты между господином и рабами; задача
не в том, чтоб рабам было лучше, но чтоб
не было рабов».
Когда мне пришлось объяснять эту фразу, я заметил, что я
не вижу никакой обязанности защищать конституционное правительство и что, если
б я его защищал, меня в этом обвинили бы.
В то самое время, как Гарибальди называл Маццини своим «другом и учителем», называл его тем ранним, бдящим сеятелем, который одиноко стоял на поле,
когда все спало около него, и, указывая просыпавшимся путь, указал его тому рвавшемуся на бой за родину молодому воину, из которого вышел вождь народа итальянского; в то время, как, окруженный друзьями, он смотрел на плакавшего бедняка-изгнанника, повторявшего свое «ныне отпущаеши», и сам чуть
не плакал — в то время,
когда он поверял нам свой тайный ужас перед будущим, какие-то заговорщики решили отделаться, во что
б ни стало, от неловкого гостя и, несмотря на то, что в заговоре участвовали люди, состарившиеся в дипломациях и интригах, поседевшие и падшие на ноги в каверзах и лицемерии, они сыграли свою игру вовсе
не хуже честного лавочника, продающего на свое честное слово смородинную ваксу за Old Port.
(Сделаю здесь необходимое нотабене: если бы случилось, что мать пережила господина Версилова, то осталась бы буквально без гроша на старости лет,
когда б не эти три тысячи Макара Ивановича, давно уже удвоенные процентами и которые он оставил ей все целиком, до последнего рубля, в прошлом году, по духовному завещанию. Он предугадал Версилова даже в то еще время.)
Когда б не доблестная кровь // Текла в вас — я б молчал. // Но если рветесь вы вперед, // Не веря ничему, // Быть может, гордость вас спасет… // Достались вы ему // С богатством, с именем, с умом, // С доверчивой душой, // А он, не думая о том, // Что станется с женой, // Увлекся призраком пустым // И — вот его судьба!.. // И что ж?.. бежите вы за ним, // Как жалкая раба!
Рисположенский. Какое же может произойти, Самсон Силыч, от меня наущение? Да и что я за учитель такой, когда вы сами, может быть, в десять раз меня умнее? Меня что попросят, я сделаю. Что ж не сделать! Я бы свинья был,
когда б не сделал; потому что я, можно сказать, облагодетельствован вами и с ребятишками. А я еще довольно глуп, чтобы вам советовать: вы свое дело сами лучше всякого знаете.
Неточные совпадения
За спором
не заметили, // Как село солнце красное, // Как вечер наступил. // Наверно
б ночку целую // Так шли — куда
не ведая, //
Когда б им баба встречная, // Корявая Дурандиха, //
Не крикнула: «Почтенные! // Куда вы на ночь глядючи // Надумали идти?..»
Всечасное употребление этого слова так нас с ним ознакомило, что, выговоря его, человек ничего уже
не мыслит, ничего
не чувствует,
когда, если
б люди понимали его важность, никто
не мог бы вымолвить его без душевного почтения.
Например, в ту минуту,
когда Бородавкин требует повсеместного распространения горчицы, было ли бы для читателей приятнее, если
б летописец заставил обывателей
не трепетать перед ним, а с успехом доказывать несвоевременность и неуместность его затей?
Было самое спешное рабочее время,
когда во всем народе проявляется такое необыкновенное напряжение самопожертвования в труде, какое
не проявляется ни в каких других условиях жизни и которое высоко ценимо бы было, если бы люди, проявляющие эти качества, сами ценили бы их, если
б оно
не повторялось каждый год и если бы последствия этого напряжения
не были так просты.
Теперь,
когда он спал, она любила его так, что при виде его
не могла удержать слез нежности; но она знала, что если
б он проснулся, то он посмотрел бы на нее холодным, сознающим свою правоту взглядом, и что, прежде чем говорить ему о своей любви, она должна бы была доказать ему, как он был виноват пред нею.