Отсюда легко понять поле, на котором мы должны были непременно встретиться и сразиться. Пока прения
шли о том, что Гете объективен, но что его объективность субъективна, тогда как Шиллер — поэт субъективный, но его субъективность объективна, и vice versa, [наоборот (лат.).] все шло мирно. Вопросы более страстные не замедлили явиться.
Неточные совпадения
Граф Воронцов
посылал его к лорду Гренвилю, чтобы узнать
о том, что предпринимает генерал Бонапарт, оставивший египетскую армию.
Года за три до
того времени,
о котором
идет речь, мы гуляли по берегу Москвы-реки в Лужниках,
то есть по другую сторону Воробьевых гор.
Симоновский архимандрит Мелхиседек сам предложил место в своем монастыре. Мелхиседек был некогда простой плотник и отчаянный раскольник, потом обратился к православию,
пошел в монахи, сделался игумном и, наконец, архимандритом. При этом он остался плотником,
то есть не потерял ни сердца, ни широких плеч, ни красного, здорового лица. Он знал Вадима и уважал его за его исторические изыскания
о Москве.
— Государь, — ответил Стааль, — пощадите мои седые волосы, я дожил до них без малейшего пятна. Мое усердие известно вашему величеству, кровь моя, остаток дней принадлежат вам. Но тут дело
идет о моей чести — моя совесть восстает против
того, что делается в комиссии.
— Нисколько, будьте уверены; я знаю, что вы внимательно слушали, да и
то знаю, что женщина, как бы ни была умна и
о чем бы ни
шла речь, не может никогда стать выше кухни — за что же я лично на вас смел бы сердиться?
Государственный совет, пользуясь отсутствием Александра, бывшего в Вероне или Аахене, умно и справедливо решил, что так как речь в доносе
идет о Сибири,
то дело и передать на разбор Пестелю, благо он налицо.
Раз вечером, говоря
о том о сем, я сказал, что мне бы очень хотелось
послать моей кузине портрет, но что я не мог найти в Вятке человека, который бы умел взять карандаш в руки.
В «Страшном суде» Сикстинской капеллы, в этой Варфоломеевской ночи на
том свете, мы видим сына божия, идущего предводительствовать казнями; он уже поднял руку… он даст знак, и
пойдут пытки, мученья, раздастся страшная труба, затрещит всемирное аутодафе; но — женщина-мать, трепещущая и всех скорбящая, прижалась в ужасе к нему и умоляет его
о грешниках; глядя на нее, может, он смягчится, забудет свое жестокое «женщина, что тебе до меня?» и не подаст знака.
Повторять эти вещи почти невозможно. Я передам, как сумею, один из его рассказов, и
то в небольшом отрывке. Речь как-то
шла в Париже
о том неприятном чувстве, с которым мы переезжаем нашу границу. Галахов стал нам рассказывать, как он ездил в последний раз в свое именье — это был chef d'oeuvre.
Любовь Грановского к ней была тихая, кроткая дружба, больше глубокая и нежная, чем страстная. Что-то спокойное, трогательно тихое царило в их молодом доме. Душе было хорошо видеть иной раз возле Грановского, поглощенного своими занятиями, его высокую, гнущуюся, как ветка, молчаливую, влюбленную и счастливую подругу. Я и тут, глядя на них, думал
о тех ясных и целомудренных семьях первых протестантов, которые безбоязненно пели гонимые псалмы, готовые рука в руку спокойно и твердо
идти перед инквизитора.
Подобострастный клиентизм,
о котором говорит девица Вильмот в «Записках» Дашковой и который я сам еще застал — в
тех кругах,
о которых
идет речь, не существовал.
Ссора,
о которой
идет речь, была следствием
той полемики,
о которой я говорил.
И что же они подвергнули суду всех голосов при современном состоянии общества? Вопрос
о существовании республики. Они хотели ее убить народом, сделать из нее пустое слово, потому что они не любили ее. Кто уважает истину —
пойдет ли
тот спрашивать мнение встречного-поперечного? Что, если б Колумб или Коперник пустили Америку и движение земли на голоса?
Не останавливаясь в Соутамтоне, я отправился в Крус. На пароходе, в отелях все говорило
о Гарибальди,
о его приеме. Рассказывали отдельные анекдоты, как он вышел на палубу, опираясь на дюка Сутерландского, как, сходя в Коусе с парохода, когда матросы выстроились, чтоб проводить его, Гарибальди
пошел было, поклонившись, но вдруг остановился, подошел к матросам и каждому подал руку, вместо
того чтоб подать на водку.
Разговор и здесь зашел о дуэли. Суждения
шли о том, как отнесся к делу государь. Было известно, что государь очень огорчен за мать, и все были огорчены за мать. Но так как было известно, что государь, хотя и соболезнует, не хочет быть строгим к убийце, защищавшему честь мундира, то и все были снисходительны к убийце, защищавшему честь мундира. Только графиня Катерина Ивановна с своим свободолегкомыслием выразила осуждение убийце.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).
О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды
пошло! Что будет,
то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом,
то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
— Не
то еще услышите, // Как до утра пробудете: // Отсюда версты три // Есть дьякон… тоже с голосом… // Так вот они затеяли // По-своему здороваться // На утренней заре. // На башню как подымется // Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли // Жи-вешь, о-тец И-пат?» // Так стекла затрещат! // А
тот ему, оттуда-то: // — Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко! // Жду вод-ку пить! — «И-ду!..» // «
Иду»-то это в воздухе // Час целый откликается… // Такие жеребцы!..
Простаков. От которого она и на
тот свет
пошла. Дядюшка ее, господин Стародум, поехал в Сибирь; а как несколько уже лет не было
о нем ни слуху, ни вести,
то мы и считаем его покойником. Мы, видя, что она осталась одна, взяли ее в нашу деревеньку и надзираем над ее имением, как над своим.
Скотинин. Я никуда не
шел, а брожу, задумавшись. У меня такой обычай, как что заберу в голову,
то из нее гвоздем не выколотишь. У меня, слышь ты, что вошло в ум, тут и засело.
О том вся и дума,
то только и вижу во сне, как наяву, а наяву, как во сне.
Что сила,
о которой
идет речь, отнюдь не выдуманная — это доказывается
тем, что представление об ней даже положило основание целой исторической школе.