Неточные совпадения
Новое поколение не имеет этого идолопоклонства, и
если бывают случаи, что люди не
хотят на волю, то это просто от лени и из материального расчета. Это развратнее, спору нет, но ближе к концу; они, наверно,
если что-нибудь и
хотят видеть на шее господ, то не владимирскую ленту.
— Я так и думал, — заметил ему мой отец, поднося ему свою открытую табакерку, чего с русским или немецким учителем он никогда бы не сделал. — Я очень
хотел бы,
если б вы могли le dégourdir un peu, [сделать его немного развязнее (фр.).] после декламации, немного бы потанцевать.
«
Хотя блондинка — то, то и то, но черноволосая женщина зато — то, то и то…» Главная особенность Пименова состояла не в том, что он издавал когда-то книжки, никогда никем не читанные, а в том, что
если он начинал хохотать, то он не мог остановиться, и смех у него вырастал в припадки коклюша, со взрывами и глухими раскатами.
Мудрено было бы сказать отчего,
если б главная цель, с которой он все это делал, была неизвестна; он
хотел одного — лишить своих братьев наследства, и этого он достигал вполне «привенчиванием» сына.
Унтер-офицер заметил, что
если я
хочу поесть, то надобно послать купить что-нибудь, что казенный паек еще не назначен и что он еще дня два не будет назначен; сверх того, как он состоит из трех или четырех копеек серебром, то хорошие арестанты предоставляют его в экономию.
— Я прибавлю к словам священника одно — запираться вам нельзя,
если б вы и
хотели. — Он указал на кипы бумаг, писем, портретов, с намерением разбросанных по столу. — Одно откровенное сознание может смягчить вашу участь; быть на воле или в Бобруйске, на Кавказе — это зависит от вас.
— Позвольте, не о том речь, — продолжал я, — велика ли моя вина или нет; но
если я убийца, я не
хочу, чтоб меня считали вором. Я не
хочу, чтоб обо мне, даже оправдывая меня, сказали, что я то-то наделал «под пьяную руку», как вы сейчас выразились.
Долгое, равномерное преследование не в русском характере,
если не примешивается личностей или денежных видов; и это совсем не оттого, чтоб правительство не
хотело душить и добивать, а от русской беспечности, от нашего laisser-aller. [небрежности (фр.).]
— В лесу есть белые березы, высокие сосны и ели, есть тоже и малая мозжуха. Бог всех их терпит и не велит мозжухе быть сосной. Так вот и мы меж собой, как лес. Будьте вы белыми березами, мы останемся мозжухой, мы вам не мешаем, за царя молимся, подать платим и рекрутов ставим, а святыне своей изменить не
хотим. [Подобный ответ (
если Курбановский его не выдумал) был некогда сказан крестьянами в Германии, которых
хотели обращать в католицизм. (Прим. А. И. Герцена.)]
Староста, никогда не мечтавший о существовании людей в мундире, которые бы не брали взяток, до того растерялся, что не заперся, не начал клясться и божиться, что никогда денег не давал, что
если только
хотел этого, так чтоб лопнули его глаза и росинка не попала бы в рот.
Стрекалов все разобрал, привел в порядок, уладил и кончил в несколько дней: камень у помещика взять за сумму, заплаченную за ломку; впрочем,
если помещик
хочет оставить, взыскать с него сто тысяч.
Если этого
хотел Николай Павлович, то он может быть доволен.
«Я не стыжусь тебе признаться, — писал мне 26 января 1838 один юноша, — что мне очень горько теперь. Помоги мне ради той жизни, к которой призвал меня, помоги мне своим советом. Я
хочу учиться, назначь мне книги, назначь что
хочешь, я употреблю все силы, дай мне ход, — на тебе будет грех,
если ты оттолкнешь меня».
А встретить тебя в самом деле я не
хотел бы. Ты в моем воображении осталась с твоим юным лицом, с твоими кудрями blond cendré, [пепельного цвета (фр.).] останься такою, ведь и ты,
если вспоминаешь обо мне, то помнишь стройного юношу с искрящимся взглядом, с огненной речью, так и помни и не знай, что взгляд потух, что я отяжелел, что морщины прошли по лбу, что давно нет прежнего светлого и оживленного выражения в лице, которое Огарев называл «выражением надежды», да нет и надежд.
Продолжать «Записки молодого человека» я не
хочу, да
если б и
хотел, не могу. Улыбка и излишняя развязность не идут к похоронам. Люди невольно понижают голос и становятся задумчивы в комнате, где стоит гроб не знакомого даже им покойника.
Доверие к Воронцову, который тогда был в Петербурге и всякий день ездил к Ольге Александровне, не вполне оправдалось; он
хотел меня взять с собой в Одессу,
если Бенкендорф изъявит согласие.
В его лета,
если б он
хотел заниматься, он мог бы начать новую жизнь; но для этого-то и надобен был постоянный, настойчивый труд, часто скучный, часто детский.
«Киреевские, Хомяков и Аксаков сделали свое дело; долго ли, коротко ли они жили, но, закрывая глаза, они могли сказать себе с полным сознанием, что они сделали то, что
хотели сделать, и
если они не могли остановить фельдъегерской тройки, посланной Петром и в которой сидит Бирон и колотит ямщика, чтоб тот скакал по нивам и давил людей, то они остановили увлеченное общественное мнение и заставили призадуматься всех серьезных людей.
Эпилог Байрона, его последнее слово,
если вы
хотите, это — «The Darkness»; [«Тьма» (англ.).] вот результат жизни, начавшейся со «Сна».
И что же они подвергнули суду всех голосов при современном состоянии общества? Вопрос о существовании республики. Они
хотели ее убить народом, сделать из нее пустое слово, потому что они не любили ее. Кто уважает истину — пойдет ли тот спрашивать мнение встречного-поперечного? Что,
если б Колумб или Коперник пустили Америку и движение земли на голоса?
Мы
хотим только указать, что мещанство, напротив, ни к чему не обязывает, ни даже к военной службе,
если только есть охотники, то есть обязывает, per fas et nefas, [правдою и неправдою (лат.).] иметь собственность.
Остаться у них я не мог; ко мне вечером
хотели приехать Фази и Шаллер, бывшие тогда в Берне; я обещал,
если пробуду еще полдня, зайти к Фогтам и, пригласивши меньшего брата, юриста, к себе ужинать, пошел домой. Звать старика так поздно и после такого дня я не счел возможным. Но около двенадцати часов гарсон, почтительно отворяя двери перед кем-то, возвестил нам: «Der Herr Professor Vogt», — я встал из-за стола и пошел к нему навстречу.
Я счел бы его за очень счастливого человека,
если бы знал, что он недолго проживет; но на судьбу полагаться нечего,
хотя она его и щадила до сих пор, донимая только одними мигренями.
Мне хотелось показать ему, что я очень знаю, что делаю, что имею свою положительную цель, а потому
хочу иметь положительное влияние на журнал; принявши безусловно все то, что он писал о деньгах, я требовал, во-первых, права помещать статьи свои и не свои, во-вторых, права заведовать всею иностранною частию, рекомендовать редакторов для нее, корреспондентов и проч., требовать для последних плату за помещенные статьи; это может показаться странным, но я могу уверить, что «National» и «Реформа» открыли бы огромные глаза,
если б кто-нибудь из иностранцев смел спросить денег за статью.
— Несколько слов. Я вас
хотел спросить, как вы думаете,
если я завтра выставлю бюст Гарибальди, знаете, с цветами, с лавровым венком, ведь это будет очень хорошо? Я уж и о надписи думал. трехцветными буквами «Garibaldi — liberateur!». [Гарибальди — освободитель! (фр.)]
Я верю, что вы
хотите приехать, но я не настаиваю (je n'insiste pas),
если это сопряжено с такими непреоборимыми препятствиями, как говорит этот господин, которого я не знаю, — я указал его пальцем.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто
хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)
Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Что ж,
если благородным образом, я, пожалуй… нет, нет, не
хочу!
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов!
Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека, что
хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что,
если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя
хотят повесить.
Судья тоже, который только что был пред моим приходом, ездит только за зайцами, в присутственных местах держит собак и поведения,
если признаться пред вами, — конечно, для пользы отечества я должен это сделать,
хотя он мне родня и приятель, — поведения самого предосудительного.