Неточные совпадения
— Объясните мне, доктор, я одного не понимаю из того, что случилось
при нашей встрече… Что я узнала вас, когда вы назвали свою фамилию, это весьма естественно, так
как я много раз слышала ее от моего мужа, но вы, не видавший меня
ни разу в жизни,
как вы узнали меня?
Это всегда бывает
при отъезде,
как бы
ни желали этого избежать.
Как ни сладка,
как ни обольстительна была эта мысль с первого взгляда, холодный пот выступил на его лбу
при перспективе могущих произойти от этого последствий.
Его нельзя было назвать пьяницей, так
как один он не пил
ни вина,
ни водки и даже забывал, порой, выпить рюмку перед обедом, но
при всякой случайной даже компании не мог удержаться, чтобы не выпить лишнюю рюмку, а раз ему она попадала в голову, он,
как мы видели, напивался почти до положения риз.
— Заметьте, если я сказал «нам», то это единственно из вежливости, так
как я тут
ни при чем… Вы первая произнесли имя графини Конкордии.
— Теперь нет… Удар
при известии о смерти Коры случился с ним
при нем, и вот уже неделя,
как я каждый день хожу навещать его… Он до сих пор не приходил в себя… Я его не лечу… Его лечит врач, приглашенный г-жею Ботт… Это человек знающий и серьезный, который, конечно, не позволит перенести больного… Я сам, признаюсь, несмотря
ни на что, воспротивился бы этому… Болезнь Владимира тяжелая, не дающая надежды, но требующая большой предосторожности, у ней два исхода и оба ужасные: смерть или сумасшествие.
— Простите меня, графиня, я не знал… Но
при этих тяжелых обстоятельствах я должен говорить
как врач. Я не могу
ни в
каком случае разрешить перевозить больного в том состоянии, в котором он находится. Вы и теперь сделали большую неосторожность, которая может чрезвычайно осложнить состояние вашего мужа. Вы не найдете, конечно, поэтому странным, если я категорически запрещу вам доступ к этой постели и в эту комнату до моего разрешения.
По рассказам графа Владимира Петровича и по слухам из других источников, Фанни Викторовна хорошо знала графиню Белавину, знала, что
при жизни мужа, несмотря на разлуку с ним,
как бы она
ни была продолжительна, молодая женщина не сделает шага, который мог бы ее компрометировать.
«Здесь все это было бы лишним, даже — фальшивым, — решил он. — Никакая иная толпа
ни при каких иных условиях не могла бы создать вот этого молчания и вместе с ним такого звука, который все зачеркивает, стирает, шлифует все шероховатости».
Всё это были как будто нарочно выдуманные учреждения для произведения сгущенного до последней степени такого разврата и порока, которого нельзя было достигнуть
ни при каких других условиях, с тем чтобы потом распространить в самых широких размерах эти сгущенные пороки и разврат среди всего народа.
Жилки ее вздрогнули, и сердце забилось так, как еще никогда,
ни при какой радости, ни при каком горе: и чудно и любо ей показалось, и сама не могла растолковать, что делалось с нею.
Вы увидите изумительную девушку, да не одну, двух, даже трех, украшение столицы и общества: красота, образованность, направление… женский вопрос, стихи, всё это совокупилось в счастливую разнообразную смесь, не считая по крайней мере восьмидесяти тысяч рублей приданого, чистых денег, за каждою, что никогда не мешает,
ни при каких женских и социальных вопросах… одним словом, я непременно, непременно должен и обязан ввести вас.
Неточные совпадения
Более всего заботила его Стрелецкая слобода, которая и
при предшественниках его отличалась самым непреоборимым упорством. Стрельцы довели энергию бездействия почти до утонченности. Они не только не являлись на сходки по приглашениям Бородавкина, но, завидев его приближение, куда-то исчезали, словно сквозь землю проваливались. Некого было убеждать, не у кого было
ни о чем спросить. Слышалось, что кто-то где-то дрожит, но где дрожит и
как дрожит — разыскать невозможно.
Как ни велика была «нужа», но всем
как будто полегчало
при мысли, что есть где-то какой-то человек, который готов за всех «стараться».
Но здесь я увидел, что напрасно понадеялся на свое усердие, ибо
как ни старался я выпавшие колки утвердить, но столь мало успел в своем предприятии, что
при малейшей неосторожности или простуде колки вновь вываливались, и в последнее время господин градоначальник могли произнести только „П-плю!“.
После помазания больному стало вдруг гораздо лучше. Он не кашлял
ни разу в продолжение часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами благодаря ее, и говорил, что ему хорошо, нигде не больно и что он чувствует аппетит и силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету.
Как ни безнадежен он был,
как ни очевидно было
при взгляде на него, что он не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час в одном и том же счастливом и робком,
как бы не ошибиться, возбуждении.
Как ни было это дурно, это было всё-таки лучше, чем разрыв,
при котором она становилась в безвыходное, позорное положение, а он сам лишался всего, что любил.