Служитель при анатомическом театре медико-хирургической академии, обязанный прибирать
анатомический зал, отворил дверь, которая вела из препаровочной в мертвецкую, опустил занавеси, вытер стол, переменил в мисках хлор, накинул простыню на один из трупов, поправил ее на другом, и не стесняясь, по-видимому, отвратительным запахом, принялся прибирать и мыть обе залы.
Но когда дело дошло до человеческих трупов, то я решительно бросил анатомию, потому что боялся мертвецов, но не так думали мои товарищи, горячо хлопотавшие по всему городу об отыскании трупа, и когда он нашелся и был принесен в
анатомическую залу, — они встретили его с радостным торжеством; на некоторых из них я долго потом не мог смотреть без отвращения.
Неточные совпадения
Вечером того дня, когда труп Жени увезли в
анатомический театр, в час, когда ни один даже случайный гость еще не появлялся на Ямской улице, все девушки, по настоянию Эммы Эдуардовны, собрались в
зале. Никто из них не осмелился роптать на то, что в этот тяжелый день их, еще не оправившихся от впечатлений ужасной Женькиной смерти заставят одеться, по обыкновению, в дико-праздничные наряды и идти в ярко освещенную
залу, чтобы танцевать петь и заманивать своим обнаженным телом похотливых мужчин.
На другой день утром Владимир явился в
зале анатомического театра и с тем усердием, с которым принялся за дела канцелярии, стал заниматься анатомией.
Горданов встал и вышел, как будто не обращая ни на кого внимания, хотя на самом деле он обозрел всех, мимо кого проходил, не исключая даже фельдшера и молодого священника, стоявших в передней над разложенными на окне
анатомическими инструментами. Спустясь по лестнице вниз, он, проходя мимо
залы, где лежал труп Бодростина, заметил, что двери этой
залы заперты, припечатаны двумя печатями и у них стоит караул. Горданов спросил, кто этим распорядился? и получил в ответ, что все это сделал Ропшин.
Он не мог разобрать, болен ли он от расстройства, или же расстроен от болезни, да притом уже и некогда было соображать: у запечатанных дверей
залы собирались люди; ближе всех к коридору, из которого выходил Горданов, стояли фельдшер, с уложенными
анатомическими инструментами, большим подносом в руках, и молодой священник, который осторожно дотрагивался то до того, то до другого инструмента, и, приподнимая каждый из них, вопрошал фельдшера:
В кожаном халате, странным, как будто крадущимся шагом идет по
залу Раубер, следом за ним —
анатомический служитель, пройдоха-эстонец Рейнвальд, с полотенцем на плече.