Неточные совпадения
Рассказывали, будто дверь избушки, бьющая, как подстреленная
птица крылом, была движима нечистой силой, которая нарочно заманивала любопытных внутрь избушки, откуда уже они никогда
не возвращались.
Днем он
не показывался, заклятый еще святителем Ионой Новгородским, а по ночам прогуливался, если
не на костылях, то верхом на огненном козле и с таким пронзительным свистом, раздававшимся по всему лесу, что распугивал всех хищных
птиц, притаившихся в гнездах.
— И, боярин, откуда нам набраться новостей, — отвечал Савелий, — живем мы в глуши,
птица на хвосте
не принесет ничего. Иной раз хоть и залетит к нам заносная весточка, да Бог весть, кому придет она по нраву, другой поперхнется ею, да и мне
не уйти. Вот вы, бояре, кто вас разгадает какого удела,
не московские, так сами, чай, ведаете, своя рука только к себе тянет.
— Как
не уразуметь! А ты бы нас сперва напоил, накормил, да спать положил, а после бы и спрашивал: зачем-де вы, дальние
птицы, прилетели на чужбину? Здесь
не накормят вас пшеницей ярой, а с вас же последние перышки ощиплят, — заметил Захарий.
— Скоро, чай, вы будете постничать: город ваш со всех сторон обложим ратью нашей так, что и
птица без спроса
не посмеет пролететь в него, — говорил один из московских бояр новгородскому сановнику.
«Небось! мы не грабители!» — // Сказал попу Лука. // (Лука — мужик присадистый, // С широкой бородищею. // Упрям, речист и глуп. // Лука похож на мельницу: // Одним
не птица мельница, // Что, как ни машет крыльями, // Небось не полетит.)
— Да, хорошо! — так же тихо отвечала она, не смотря на меня. — Если б мы с вами были птицы, — как бы мы взвились, как бы полетели… Так бы и утонули в этой синеве… Но мы
не птицы.
Неточные совпадения
Лука Лукич. Разумеется. Прибежали как сумасшедшие из трактира: «Приехал, приехал и денег
не плотит…» Нашли важную
птицу!
Гул и треск проносятся из одного конца города в другой, и над всем этим гвалтом, над всей этой сумятицей, словно крик хищной
птицы, царит зловещее: «
Не потерплю!»
Охотничья примета, что если
не упущен первый зверь и первая
птица, то поле будет счастливо, оказалась справедливою.
Мальчик, краснея и
не отвечая, осторожно потягивал свою руку из руки дяди. Как только Степан Аркадьич выпустил его руку, он, как
птица, выпущенная на волю, вопросительно взглянув на отца, быстрым шагом вышел из комнаты.
Она перелетела ее, как
птица; но в это самое время Вронский, к ужасу своему, почувствовал, что,
не поспев за движением лошади, он, сам
не понимая как, сделал скверное, непростительное движение, опустившись на седло.