Неточные совпадения
Заранее ли предвкушал он всю сладость жестокого отмщения, придуманного им для врага своего,
князя Василия Прозоровского, радовался ли гибели Якова Потапова, этого ничтожного сравнительно с ним по положению человека, но почему-то казавшегося ему опаснейшим врагом, которого он не в силах был сломить имевшеюся в руках его властию, чему лучшим доказательством служит то, что он, совместно с достойным своим помощником, Хлопом, подвел его под самоубийство, довел его до решимости казнить себя самому, хотя хвастливо, как мы
видели, сказал своему наперснику об умершем: «Разве не достало бы на его шею другой петли, не нашлось бы и на его долю палача», но внутри себя таил невольно какое-то странное, несомненное убеждение, что «другой петли» для этого человека именно не достало бы и «палача не нашлось бы», — или, быть может, Григорий Лукьянович погрузился в сластолюбивые мечты о красавице княжне Евпраксии Васильевне, которую он теперь считал в своей власти, — не будем строить догадок и предупреждать событий.
Несмотря на то, что для
князя Василия все это, как мы
видели, не было особенною неожиданностью, такое быстрое исполнение его пророчества о потере для бояр царя поразило его.
Обнял его
князь и поцеловал крепко-накрепко,
видя, что он затуманился.
Не то,
видел он, делалось с его братом,
князем Василием, выражение лица которого так испугало его, что он, отвращая могущую произойти катастрофу, решился удалить брата с места казни.
При мысли о возможности подобной судьбы для любимого брата холодный пот выступил, как мы
видели, на лбу
князя Василия.
— Уж одно то, что молодую хозяйку
увидим, чего стоит! — вставил слово
князь Вяземский. — Слухом земля полнится: говорят, такая красота, что ни в сказке рассказать, ни пером написать!
Несколько недель провела она в величайшей тревоге, бросая по временам искоса подозрительные взгляды на встречавшегося Якова Потаповича, но, наконец,
видя его прежним, совершенно спокойным и, видимо, ничего не подозревающим, успокоилась и сама, решив, что, верно, Григорий ошибся, или Яков Потапович прошел через сад к Бомелию, жившему по ту сторону Москвы-реки, почти напротив хором
князя Василия Прозоровского, и не мог, таким образом, подсмотреть и подслушать их.
Окружив себя новыми, не знатными и даже худородными людьми, Иоанн все же внутренне не мог не признавать заслуг и доблестей многих представителей старого боярства, им почти уничтоженного, или же изгнанного за пределы отечества, а потому
видел в лице преданного вельможного боярина
князя Прозоровского украшение толпы своих далеко не вельможных приближенных.
Малюта понял и замолчал, но далеко, как мы
видели, не бросил это дело, а напротив, остался при уверенности, что хотя
князь Никита ему в нем и не помощник, то далеко и не помеха.
Яков Потапович не ошибся: она не решилась вернуться в дом
князя Василия, а, убежав с места побоища, притаилась в кустах у забора княжеского сада. Кусты были густы, несмотря на то, что были лишены листвы; кроме того, от высокого забора падала тень, скрывавшая ее от посторонних взоров. Она же сама
видела все.
— Чем ты докажешь это? Я знал
князя Никиту, знал, что у него был сын подросток, быть может и
видел его, но не запомнил его лица — и ты ли он — не ведаю…
Он, несмотря на довольно долгое пребывание в доме
князя, несмотря на сделанную с его семейством дальнюю дорогу, еще ни разу не видал княжны Евпраксии. По обычаям того времени, женщин и девушек знатных родов ревниво охраняли от взоров посторонних мужчин, и они появлялись лишь, как мы
видели, во время установленных тем же обычаем некоторых обрядов приема гостей, для оказания последним вящего почета.
— Ты,
вижу, меня не понял,
князь, — вздохнул он.
Князь Василий понял, что красота его дочери произвела на его гостя должное впечатление. Он
видел также, что княжна не осталась равнодушною при этом неожиданном знакомстве, и чутким отцовским сердцем угадал, что в сердце его ненаглядной дочурки закралась первая любовь.
— Не знал,
князь, а как увидал ее, стал догадываться; в полузабытьи лежа,
видел я над собой наклоненную такую же, как она, красавицу, да подумал я тогда, что сон
видел, чудный сон, и что наяву с такой и не встретишься, ан вышло, увидать довелось живую, не виденье сонное; а я уж молил Бога, чтобы хоть оно повторилося…
— Я намекнул о том Владимиру, — продолжал
князь, — тебя показал ему. Он чуть с ума не сходит от радости; говорит, что
видел тебя, как сквозь сон, у своей постели во время болезни, да и впрямь за сон потом принял, за чудное видение, так и сказал. Теперь от тебя зависит на всю жизнь осчастливить его и меня, старика, порадовать; согласна ты замуж за него идти?
Несмотря на принятые, как мы
видели, со стороны
князя Василия меры, чтобы предстоящая свадьба его дочери с
князем Воротынским оставалась до времени в тайне, эта тайна не укрылась от проницательности сенных девушек, и в горнице княжны, чуть ли не тотчас же по возвращении ее от
князя Василия, стали раздаваться свадебные песни и величания «ясного сокола»
князя Владимира и «белой лебедушки» княжны Евпраксии.
— Докажу, великий государь, только яви божескую милость, выслушай, и по намеднешнему, когда в слободе еще говорить я тебе начал, не гневайся… Тогда еще сказал я тебе, что ласкаешь ты и греешь крамольников. Хитрей
князя Никиты Прозоровского на свете человека нет: юлит перед твоею царскою милостью, а может, и чарами глаза тебе отводит, что не
видишь, государь, как брат его от тебя сторонится, по нужде лишь, али уж так, по братнему настоянию, перед твои царские очи является…
— Да так, великий государь, мальчишку-то ты нонче первый раз
увидишь и прямо иконой благословлять будешь, вместо отца станешь. А может он, коли не сам, так со стороны подуськан на тебя. Да и пословица не мимо молвится: «Яблоко от яблони недалеко падает». Может, он по отцу пошел, тоже с Курбским в дружестве; али норовит вместе со своими благодетелями перебежать к старому
князю Владимиру Андреевичу.
— Тогда и
увижу твоего молодца; верю тебе, что достоин он быть тебе сыном, а мне надежным и верным слугой, — сказал царь, допуская сиявшего от радости
князя Василия к своей руке.
—
Увижу,
увижу… Зови и моих молодцов на свадьбу, всех зови, — заметил Иоанн, отпуская
князя.
Князь Василий за последнее время
видел, как сильно и горячо любила она избранного им ей жениха.
Покуда княгиня приводила себя в порядок, Анна Юрьевна ходила взад и вперед по комнате, и мысли ее приняли несколько иное течение: прежде
видя князя вместе с княгиней и принимая в основание, что последняя была tres apathique, Анна Юрьевна считала нужным и неизбежным, чтобы он имел какую-нибудь альянс на стороне; но теперь, узнав, что он уже имеет таковую, она стала желать, чтобы и княгиня полюбила кого-нибудь постороннего, потому что женщину, которая верна своему мужу, потому что он ей верен, Анна Юрьевна еще несколько понимала; но чтобы женщина оставалась безупречна, когда муж ей изменил, — этого даже она вообразить себе не могла и такое явление считала почти унижением женского достоинства; потому, когда княгиня, наконец, вышла к ней, она очень дружественно встретила ее.