— Почему это, — сказал Павел Петрович, — никто не сумеет приготовить мне шоколад, какой я пил только однажды, во время путешествия моего по Италии, в монастыре
отцов иезуитов? Он был превкусный…
Эгоист с головы до ног, он готов был на всякие жертвы для достижения намеченной цели, лично ему желательной, и не пренебрегал для того никакими средствами, памятуя правило своих воспитателей —
отцов иезуитов.
Это «Sacé coeur», что
отцы иезуиты проповедуют; мне кто-то сказывал, что они и вдохновляли сего господина Лафона чертить это изображение; но оно, впрочем, нравится и тем, которые думают, что у них нет ничего общего с отцами иезуитами.
Опутанная сетями интриги, искусно сплетенной поляками при несомненном участии достопочтенных
отцов иезуитов, так называемая великая княжна, не зная ничего положительного о своем рождении, отчасти сама верила тому, что о ней рассказывали и что с голосу советников сама она рассказывала и писала к разным влиятельным лицам и даже к государям.
Неточные совпадения
— Друг мой, — заметил сентенциозно гость, — с носом все же лучше отойти, чем иногда совсем без носа, как недавно еще изрек один болящий маркиз (должно быть, специалист лечил) на исповеди своему духовному отцу-иезуиту.
Помирились на том, что пан Тыбурций был некогда дворовым мальчишкой какого-то графа, который послал его вместе со своим сыном в школу отцов-иезуитов, собственно на предмет чистки сапогов молодого панича.
Некоторые полагали, что парижские
иезуиты одно время даже надеялись найти в Tawianczykach некоторое противодействие против пугающего святых
отцов материализма.
Уж эти мачехи! — презлобные творенья; // И этот
иезуит! — ведь надобно ж // Мне окруженной быть таким народом!.. // О! если б мог прекрасный месяц озарить // Хотя последнее свиданье наше. // Фернандо разлюбил меня, конечно, // А то бы он пришел проститься; я прощаю // Его горячность; но зачем нейдет // Он извиниться в этом предо мною… // Ему грозил
отец мой; это правда! — // Попробую сойти!
«Уж не думают ли они меня обращать в католичество?» — пронеслось в голове Ашанина, и он, удерживаясь от насмешливой улыбки, стал слушать с большим вниманием отца-иезуита.