Неточные совпадения
Кроме упомянутого Покровского собора, при нем
в 1543 году, говорит летопись, доделали
церковь Воскресенья, на площади возле Ивана «святой под колокола» (начатую Петром Фрязиным при Василии III), а лестницу и двери приделали
в 1552 году мастера
московские.
Радостно звонили колокола
московских кремлевских соборов и
церквей. Праздничные толпы народа наполняли Кремль и прилегающие к нему улицы. Москва, обычно пустынная
в описываемое нами время, вдруг заликовала и закипела жизнью. Всюду были видны радостные лица, встречавшиеся заключали друг друга
в объятия, раздавались поцелуи. Точно на дворе был светлый праздник, а между тем был январь 1582 года.
Расскажем в коротких словах его содержание, обнажив главный ход от явлений эпизодических: влюбленный в неизвестную девушку, виденную им недавно
в московской церкви Спаса на Бору, Юрий Милославский едет в Нижний; в продолжение дороги, а особливо в доме боярина Кручины Шалонского глаза его открываются, и раскаяние в присяге Владиславу им овладевает; в Нижнем это чувство возрастает до высочайшей степени, до отчаяния, и Юрий, сказав речь в собрании сановников нижегородских как посланник Гонсевского и спрошенный Мининым: что бы он сделал на их месте? — не выдержал и дал совет идти к Москве, ибо поляки слабы.
Неточные совпадения
Каменный ли казенный дом, известной архитектуры с половиною фальшивых окон, один-одинешенек торчавший среди бревенчатой тесаной кучи одноэтажных мещанских обывательских домиков, круглый ли правильный купол, весь обитый листовым белым железом, вознесенный над выбеленною, как снег, новою
церковью, рынок ли, франт ли уездный, попавшийся среди города, — ничто не ускользало от свежего тонкого вниманья, и, высунувши нос из походной телеги своей, я глядел и на невиданный дотоле покрой какого-нибудь сюртука, и на деревянные ящики с гвоздями, с серой, желтевшей вдали, с изюмом и мылом, мелькавшие из дверей овощной лавки вместе с банками высохших
московских конфект, глядел и на шедшего
в стороне пехотного офицера, занесенного бог знает из какой губернии на уездную скуку, и на купца, мелькнувшего
в сибирке [Сибирка — кафтан с перехватом и сборками.] на беговых дрожках, и уносился мысленно за ними
в бедную жизнь их.
Не дожидаясь, когда встанет жена, Самгин пошел к дантисту. День был хороший,
в небе цвело серебряное солнце, похожее на хризантему;
в воздухе играл звон колоколов, из
церквей, от поздней обедни, выходил дородный
московский народ.
Колокол ударял твердо и определенно по одному разу
в две или даже
в три секунды, но это был не набат, а какой-то приятный, плавный звон, и я вдруг различил, что это ведь — звон знакомый, что звонят у Николы,
в красной
церкви напротив Тушара, —
в старинной
московской церкви, которую я так помню, выстроенной еще при Алексее Михайловиче, узорчатой, многоглавой и «
в столпах», — и что теперь только что минула Святая неделя и на тощих березках
в палисаднике тушаровского дома уже трепещут новорожденные зелененькие листочки.
Воскресные и праздничные дни тоже вносили некоторое разнообразие
в жизнь нашей семьи.
В эти дни матушка с сестрой выезжали к обедне, а накануне больших праздников и ко всенощной, и непременно
в одну из модных
московских церквей.
Только
в начале
московского периода моей жизни я впервые почувствовал красоту старинных
церквей и православного богослужения и пережил что-то похожее на то, что многие переживают
в детстве, но при ином состоянии сознания.