Неточные совпадения
Атаманский челн повернулся, за ним повернули и другие и стали приставать к берегу, к намеченному Миняем месту. Невиданное прежде зрелище представилось им. В отвесном скалистом берегу оказалось глубокое ущелье, точно ложе высохшей реки, куда Чусовая не могла направить свои воды, так как дно ущелья было
выше уровня ее воды и поднималось постепенно в гору, между высоко нависшими
скалами.
Людям дали позавтракать и тогда только начали рассаживаться в челны. И вскоре двинулись по Серебрянке. Узкая речка бесшумно несла свои воды между
высокими утесистыми берегами.
Скалы, покрытые густою растительностью, казалось, надвигались друг на друга с обеих сторон. В одном месте ветви кедров густо сплелись между собою, образовав на довольно большом пространстве естественный туннель, в который не проникал ни один луч солнца. Было так темно, что стало жутко даже ко всему привыкшей Ермаковой дружине.
А если огонь не угаснет, жизнь не умрет, если силы устоят и запросят свободы, если она взмахнет крыльями, как сильная и зоркая орлица, на миг полоненная слабыми руками, и ринется на ту
высокую скалу, где видит орла, который еще сильнее и зорче ее?.. Бедный Илья!
У северного края долины, в том месте, где береговая терраса примыкает к горам, путь преграждается
высокой скалой, состоящей из роговообманкового андезита.
Рано мы легли спать и на другой день рано и встали. Когда лучи солнца позолотили вершины гор, мы успели уже отойти от бивака 3 или 4 км. Теперь река Дунца круто поворачивала на запад, но потом стала опять склоняться к северу. Как раз на повороте, с левой стороны, в долину вдвинулась
высокая скала, увенчанная причудливым острым гребнем.
Неточные совпадения
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один
выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две
скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Верстах в трех от Кисловодска, в ущелье, где протекает Подкумок, есть
скала, называемая Кольцом; это — ворота, образованные природой; они подымаются на
высоком холме, и заходящее солнце сквозь них бросает на мир свой последний пламенный взгляд.
Нет, правда, там моря, нет
высоких гор,
скал и пропастей, ни дремучих лесов — нет ничего грандиозного, дикого и угрюмого.
Перед глазами, в трех милях, лежит масса бурых холмов, один
выше другого; разнообразные глыбы земли и
скал, брошенных в кучу, лезут друг через друга все
выше и
выше.
Долина Цимухе кажется как бы продолжением долины Такемы. Из зелени леса около ее устья поднимается одинокая
скала без названия, которая может служить прекрасным ориентировочным пунктом. Вдали виднеется
высокий горный хребет, окаймляющий бассейн Такемы с северо-восточной стороны и совершенно оголенный от леса.