Неточные совпадения
При всех треволнениях, испытанных ею в этот достопамятный день, Елизавета Петровна не забыла о маркизе де ла Шетарди. Она ежечасно извещала его о ходе
событий и, когда уже была провозглашена императрицей, послала спросить его мнения, что ей следует делать с младенцем-императором, свергнутым с престола. С этим вопросом
явился к маркизу Герман Лесток.
В этот же день вечером маркиз был приглашен императрицей во дворец. Он, конечно, не замедлил
явиться. Императрица приняла его чрезвычайно приветливо, но, видимо, была еще взволнована пережитыми ею за сутки
событиями.
Граф Свянторжецкий понимал, что сделанное им открытие только конец нити целого клубка
событий, приведших к этому превращению дворовой девушки в княжну. Надо было размотать этот клубок и
явиться перед этой самозванкой с точными обличающими данными. Над этим и стал работать граф Иосиф Янович Свянторжецкий.
Все, что предполагал или делал князь, во всей этой куче его родных и «ожидающих» тотчас же возбуждало интерес и
являлось событием, — тем более его внезапное пристрастие ко мне.
Эта слепота Достоевского на все живое слишком ужасна и трагична, чтобы можно было смеяться. И, однако, комично последовательной иллюстрацией к его мысли о невозможности для человека жить без санкции
является событие, о котором рассказывает Петр Верховенский в «Бесах».
Неточные совпадения
Дня три он прожил в непривычном настроении досады на себя, в ожидании
событий. Дела Марины не требовали в суд, не вызывали и его лично. И Тагильский не
являлся.
Эта новая тревога требовала общения с людьми, требовала
событий, но люди не
являлись, выходить из дома Самгин опасался, да и неловко было гулять с разбитым лицом.
— Екатерина Великая скончалась в тысяча семьсот девяносто шестом году, — вспоминал дядя Хрисанф; Самгину было ясно, что москвич верит в возможность каких-то великих
событий, и ясно было, что это — вера многих тысяч людей. Он тоже чувствовал себя способным поверить: завтра
явится необыкновенный и, может быть, грозный человек, которого Россия ожидает целое столетие и который, быть может, окажется в силе сказать духовно растрепанным, распущенным людям:
«Жажда развлечений, привыкли к
событиям», — определил Самгин. Говорили негромко и ничего не оставляя в памяти Самгина; говорили больше о том, что дорожает мясо, масло и прекратился подвоз дров. Казалось, что весь город выжидающе притих. Людей обдувал не сильный, но неприятно сыроватый ветер, в небе
являлись голубые пятна, напоминая глаза, полуприкрытые мохнатыми ресницами. В общем было как-то слепо и скучно.
Но минутами его уверенность в конце тревожных
событий исчезала, как луна в облаках, он вспоминал «господ», которые с восторгом поднимали «Дубинушку» над своими головами;
явилась мысль, кого могут послать в Государственную думу булочники, метавшие с крыши кирпичи в казаков, этот рабочий народ, вывалившийся на улицы Москвы и никем не руководимый, крестьяне, разрушающие помещичьи хозяйства?