Неточные совпадения
Сын был безусловно отдан отцу, и тот с неумолимой жестокостью не позволял
матери даже приближаться к нему. Станиславе Феликсовне ни разу не
удалось видеть сына.
Она увлекала его прочь, медленно, но неудержимо. Правда, некоторое время он еще противился, но вырваться ему не
удалось. Под влиянием мольбы и нежности
матери последний остаток сопротивления постепенно ослабел. Он последовал за ней. Через несколько минут у пруда было совершенно пусто.
Мать и сын исчезли.
В Зиновьеве ужинали рано. Княгиня почти ничего не ела. Ожидаемая после ужина беседа с Никитой, по мере приближения ее момента, все сильнее и сильнее ее волновала. Наконец, ужин кончился. Княжна Людмила, поцеловав у
матери руку и получив ее благословение на сон грядущий,
удалилась в свою комнату. Княгиня направилась в кабинет, в соседней комнате с которым помещалась ее спальня.
Княжна с помощью ее оделась и вышла пить с
матерью утренний чай. Татьяна Берестова
удалилась к себе. Волнение ночи постепенно улеглось в ее душе. Присев к себе на кровать, она задумалась.
Этот год был для него тем мучительнее, что он видел княжну Людмилу Васильевну почти всегда окруженную роем поклонников и мог по пальцам пересчитать не только часы, но и минуты, когда ему
удавалось переговорить с ней наедине. Она относилась к нему всегда приветливо и радушно… но и только. Не того, конечно, мог ожидать ее жених, объявленный и благословленный ее
матерью.
Неточные совпадения
— И всего только одну неделю быть им дома? — говорила жалостно, со слезами на глазах, худощавая старуха
мать. — И погулять им, бедным, не
удастся; не
удастся и дому родного узнать, и мне не
удастся наглядеться на них!
А к тому времени
мать высохла бы от забот и от горя, и мне все-таки не
удалось бы успокоить ее, а сестра… ну, с сестрой могло бы еще и хуже случиться!..
Теперь прошу особенного внимания: представьте себе, что если б ему
удалось теперь доказать, что Софья Семеновна — воровка, то, во-первых, он доказал бы моей сестре и
матери, что был почти прав в своих подозрениях; что он справедливо рассердился за то, что я поставил на одну доску мою сестру и Софью Семеновну, что, нападая на меня, он защищал, стало быть, и предохранял честь моей сестры, а своей невесты.
Он пробовал также говорить с Лидией, как с девочкой, заблуждения которой ему понятны, хотя он и считает их несколько смешными. При
матери и Варавке ему
удавалось выдержать этот тон, но, оставаясь с нею, он тотчас терял его.
Наконец
удалось ей поднять его на ноги; она умывает его, причесывает головку и ведет к
матери.