Неточные совпадения
На сына своего Герасима Сергеевича и его жену знатная и богатая старуха, уважаемая всей родовитой и чиновной Москвой, имела большое влияние, и так как к тому же она очень любила своего внука Колю, то решение его
судьбы по приезде в Москву семейства Савиных
было предоставлено на ее одобрение.
Татьяна Александровна привлекла к себе Фанни Михайловну и несколько раз ее поцеловала. Таким образом,
судьба маленького Коли
была перерешена этими двумя женщинами, и через несколько дней он сделался воспитанником Катковского лицея.
Он горел желанием поступить в военную службу и,
быть может, не вмешайся в его
судьбу две дамские прихоти, сперва его бабушки, поклонницы «Московских ведомостей», а затем его матери, хранившей в своем сердце воспоминание о танцах с миловидными и чистенькими лицеистами, по той дороге, которую определил ему отец, при корпусном воспитании, его жизнь сложилась бы иначе и несомненные способности и духовные силы, таившиеся в этом пылком юноше, получили бы другое направление.
Судьба графа решена
была в двух словах.
Дочери подрастали, старшая вышла замуж за банковского чиновника, вторая — которая и
была Симочка, порхала неутомимо на танцевальных вечерах Благородного собрания, ища свою
судьбу.
Не искал души в женщине и Николай Герасимович, а может
быть, и не подозревал ее в тех «общедоступных существах женского рода», с которыми почти исключительно сводила его
судьба.
Оба они, пропитанные до мозга костей балетными традициями, а особенно последний,
быть может совершенно искренне желали счастия Марго и заботились о ее
судьбе, а эта
судьба в среде звезд парусинного неба всецело определялась словами «попасть на содержание».
Он знал, что этот разговор
будет решающим его
судьбу, а потому день ото дня откладывал свое намерение — какое-то внутреннее убеждение говорило ему, что мать права и отец
будет непреклонен.
В то время, когда наш герой, Николай Герасимович, ездил по «заграничным землям» и проводил время в довольно-таки неуспешных поисках «свободной любви», долженствовавшей заполнить ту мучительную брешь в его сердце, которая
была сделана прелестной ручкой очаровательной Гранпа, в
судьбе остальных действующих лиц нашего правдивого повествования произошло много перемен.
Самого Вадима Григорьевича нельзя
было узнать, и кто видел его, как мы, в роли маленького комиссионера, преследуемого
судьбой и людьми, не сказал бы, что франтоватый распорядительный помощник пристава Мардарьев и бывший оборванец-комиссионер одно и то же лицо.
—
Быть может, все те женщины, с которыми сталкивала его
судьба, и даже последняя, Маргарита, которую он любил какою-то самоотверженной любовью, не любила и не любит его так, как любила его эта простая девушка…
«Всех ненавижу, и вас, и себя», отвечал его взгляд, и он взялся за шляпу. Но ему не
судьба была уйти. Только что хотели устроиться около столика, а Левин уйти, как вошел старый князь и, поздоровавшись с дамами, обратился к Левину.
Пушкин, единственный русский писатель ренессанского типа, свидетельствует о том, как всякий народ значительной
судьбы есть целый космос и потенциально заключает в себе все.
— Да, Николенька, — продолжал он, заметив выражение непритворного участия, с которым я смотрел на него, — моя
судьба быть несчастливым с самого моего детства и по гробовую доску.
Неточные совпадения
Стародум. А! Сколь великой душе надобно
быть в государе, чтоб стать на стезю истины и никогда с нее не совращаться! Сколько сетей расставлено к уловлению души человека, имеющего в руках своих
судьбу себе подобных! И во-первых, толпа скаредных льстецов…
Стародум(с важным чистосердечием). Ты теперь в тех летах, в которых душа наслаждаться хочет всем бытием своим, разум хочет знать, а сердце чувствовать. Ты входишь теперь в свет, где первый шаг решит часто
судьбу целой жизни, где всего чаще первая встреча бывает: умы, развращенные в своих понятиях, сердца, развращенные в своих чувствиях. О мой друг! Умей различить, умей остановиться с теми, которых дружба к тебе
была б надежною порукою за твой разум и сердце.
Милон. Счастлив ты, мой друг,
будучи в состоянии облегчать
судьбу несчастных. Не знаю, что мне делать в горестном моем положении.
Французский обычай — родителям решать
судьбу детей —
был не принят, осуждался.
Как ни горько
было теперь княгине видеть несчастие старшей дочери Долли, сбиравшейся оставить мужа, волнение о решавшейся
судьбе меньшой дочери поглощало все ее чувства.