Неточные совпадения
С грохотом то и дело по улицам проезжали телеги, наполненные
страшным грузом — почерневшими мертвыми телами. Телеги сопровождались людьми, одетыми в странную вощеную или смоленую одежду, с такими же остроконечными капюшонами на головах и в масках, из-под которых сверкали в большинстве случаев злобные глаза. Телеги медленно ехали по городу, направляясь к заставам, куда вывозили мертвецов —
жертв уже с месяц как наступившего в Москве сильного мора.
Чума в Москве в это время начала уже сильно косить свои
жертвы среди простонародья. Оба княжеские семейства решили переждать с переездом в Москву до окончания
страшной эпидемии, как вдруг мор начался в расположенном близ Баратова селе. Это была буквально повальная смерть, не щадившая никого. В несколько дней умерло несколько сот душ.
Оказалось, что чуму занес в Баратово из Москвы один фабричный, уроженец села. Отправляясь домой из зачумленного города, он не утерпел и купил жене в подарок кокошник, принадлежавший, по-видимому, умершей от этой
страшной болезни. Первою
жертвою чумы пала жена этого фабричного, затем его четверо детей и, наконец, он сам.
— А что же может сказать она, если дело потребует этого? — в свою очередь спросил он. — Неужели же вскружить голову юноше — такой трудный и великий подвиг, такая
страшная жертва, на которую она не могла бы решиться? И, наконец, чего же стоит ей эта полезная шалость, и к чему она ее обязывает?.. Ведь только вскружить, — не более!
Неточные совпадения
Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в
жертву какой-то
страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу.
А рабочие шли все так же густо, нестройно и не спеша; было много сутулых, многие держали руки в карманах и за спиною. Это вызвало в памяти Самгина снимок с чьей-то картины, напечатанный в «Ниве»: чудовищная фигура Молоха, и к ней, сквозь толпу карфагенян, идет, согнувшись, вереница людей, нанизанных на цепь, обреченных в
жертву страшному богу.
— Мы покорно и страстно приносим себя в
жертву страшной тайне, создавшей нас.
Но ведь сознательное достижение этой высоты — путем мук,
жертв,
страшного труда всей жизни над собой — безусловно, без помощи посторонних, выгодных обстоятельств, дается так немногим, что — можно сказать — почти никому не дается, а между тем как многие, утомясь, отчаявшись или наскучив битвами жизни, останавливаются на полдороге, сворачивают в сторону и, наконец, совсем теряют из вида задачу нравственного развития и перестают верить в нее.
— Да, кузина: вы обмануты, и ваши тетки прожили жизнь в
страшном обмане и принесли себя в
жертву призраку, мечте, пыльному воспоминанию… Он велел! — говорил он, глядя почти с яростью на портрет, — сам жил обманом, лукавством или силою, мотал, творил ужасы, а другим велел не любить, не наслаждаться!