Неточные совпадения
Другая гостья была княжна
Варвара Ивановна Прозоровская. Стройная шатенка, с тонкими чертами лица и с тем наивным испуганно-недоумевающим взглядом голубых
глаз, который так нравится в женщинах пожившим людям. Маленький ротик и родимое пятнышко на нижней части правой щеки были ее, выражаясь языком паспортов, особыми приметами. Княжне Прозоровской шел двадцатый год, что не подлежало сомнению и никем не оспаривалось.
Почти вслед за ними подъехала карета, из которой вышли Эрнестина Ивановна, княжна
Варвара Прозоровская и белокурая молодая девушка с тонкими чертами бледно-воскового лица, бескровными губами и большими голубыми
глазами, выражавшими какую-то болезненную грусть.
— Лед этих обетов быстро тает под солнцем невинных прелестей… Наивное выражение
глаз, подобных
глазам княжны
Варвары, имеет действие тропической жары…
Совместная жизнь, несмотря на бдительный надзор Эрнестины Ивановны, давала возможность князю Баратову и княжне
Варваре хотя и редко, но уединяться. Не знали они, впрочем, что кроме старой гувернантки за ними наблюдали еще два зорких, горящих ревностью
глаза. Эти
глаза были
глаза Капочки.
— Он мне нравится, — подняла на него
глаза княжна
Варвара.
Он остановился. Княжна
Варвара молчала, опустив руки с работой на колени. Он прямо смотрел ей в
глаза, и у нее мелькало в уме: «Какой у него честный взгляд. Неужели он — убийца, отравитель. Не может быть. Это невозможно».
— Вы думаете, что это так? — пытливо спросила княжна
Варвара Ивановна, неотводно смотря ему в
глаза.
Кржижановский остановился и в свою очередь посмотрел прямо в
глаза княжне
Варваре. Последняя густо покраснела, но молчала.
В странном положении очутилась княжна
Варвара Ивановна Прозоровская относительно Сигизмунда Нарцисовича. С того самого дня, когда она беседовала с ним с
глазу на
глаз и с радостным чувством убедилась, что пошатнувшийся было пьедестал ее героя стоит незыблемо, она, сама не замечая этого, подпала под власть этого героя.
При этом он протянул два пальца к ее
глазам. Все это заставляло думать, что Александр Васильевич не остался равнодушным к описанию красоты
Варвары Ивановны Прозоровской, которому с неподдельным восторженным красноречием посвящал его отец целые страницы своих писем.
По ее высокой фигуре, исхудавшим чертам лица и глубоко впавшим в орбиты
глазам в ней с трудом можно было узнать бывшую московскую красавицу княжну
Варвару Ивановну Прозоровскую, впоследствии супругу покойного Суворова.
Клим с удовольствием видел, что Маракуев проигрывает в
глазах Варвары, которая пеняла уже, что Макаров не порицает женщину, и смотрела на него сочувственно, а друга своего нетерпеливо уговаривала:
На руке своей Клим ощутил слезы.
Глаза Варвары неестественно дрожали, казалось — они выпрыгнут из глазниц. Лучше бы она закрыла их. Самгин вышел в темную столовую, взял с буфета еще не совсем остывший самовар, поставил его у кровати Варвары и, не взглянув на нее, снова ушел в столовую, сел у двери.
Неточные совпадения
Варвара. Ну, уж едва ли. На мужа не смеет
глаз поднять. Маменька замечать это стала, ходит да все на нее косится, так змеей и смотрит; а она от этого еще хуже. Просто мука глядеть-то на нее! Да и я боюсь.
Варвара. Знай свое дело — молчи, коли уж лучше ничего не умеешь. Что стоишь — переминаешься? По
глазам вижу, что у тебя и на уме-то.
Варвара. Ах ты какой! Да ты слушай! Дрожит вся, точно ее лихорадка бьет; бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет.
Глаза, как у помешанной! Давеча утром плакать принялась, так и рыдает. Батюшки мои! что мне с ней делать?
Когда Клим, с ножом в руке, подошел вплоть к ней, он увидал в сумраке, что широко открытые
глаза ее налиты страхом и блестят фосфорически, точно
глаза кошки. Он, тоже до испуга удивленный ею, бросил нож, обнял ее, увел в столовую, и там все объяснилось очень просто:
Варвара плохо спала, поздно встала, выкупавшись, прилегла на кушетке в ванной, задремала, и ей приснилось что-то страшное.
Варвара указала
глазами на крышу флигеля; там, над покрасневшей в лучах заката трубою, едва заметно курчавились какие-то серебряные струйки. Самгин сердился на себя за то, что не умеет отвлечь внимание в сторону от этой дурацкой трубы. И — не следовало спрашивать о матери. Он вообще был недоволен собою, не узнавал себя и даже как бы не верил себе. Мог ли он несколько месяцев тому назад представить, что для него окажется возможным и приятным такое чувство к
Варваре, которое он испытывает сейчас?